Приходят гости

Что нам эти мечети
И эти кресты,
Если сволочи дети
И суки отцы.

Если каждое слово течет, словно яд,
Жжет и травит, по темечку бьет адресат .
Что мы можем, когда наши руки - бревно
Ноги сводит, а в душах, как ночью темно.

Что нам эти мечети
И эти кресты,
Если боги забыты
И в прошлом отцы.

Кто любовь воспевает и преданность чтит,
От себя убегая, в запоях сидит,
Кто мечтает о доме и райских садах,
К тому скоро приходит разлука и крах.
И судьбу проклинают в подвалах умы,
А...

На всем скаку
навстречу рвам и стали
я уронил поводья у коня,
мои друзья
коней не удержали
и навсегда
оставили меня.

Моя звезда
летит навстречу ветру,
горит мой меч
на каменной стене,
мои друзья
ушли бродить по свету
и навсегда
забыли обо мне,

Они ушли
в холодные просторы,
где синий шелк
обуглился вдали,
они легли
по желтым косогорам,
по бугоркам
заснеженной земли

Они ушли,
я их винить не стану,
пока меня
не позвала земля,
но тяжело
как будто капитану
мне...

Я - хозяйка в тесном доме,
Но живу впотьмах,
Пахарь-Свет зерно уронит
На моих полях

В дальних рощах пусто, голо,
Мокнет лист на пне,
Зимний гость, седой Никола
На пути ко мне.

Стукнув ставнем, вровень станет
Страстотерпный лик,
И приветливо заглянет
лубяной старик,

вдруг пахнет коровьим летом
из земных хором,
и зальется белым светом
потеплевший дом…


Обмелели норы рачьи,
Камушки на дне,
Рыбий царь, кряжистый Лаче
Машет гривой мне,

"Дочерей моих и деток,
Парень, не...

Ну вот, Отец, пришел… Стою столбом
Перед тобой не ведая расклада.
Мне рухнуть на колени? Может, лбом –
О землю! Раболепно, аки чаду…

Зачем призвал? Я ведь не лыком шит,
Понятно, что к тебе не ходят в гости!
Раскаянье – паршивый сателлит,
Но, если согрешил, то не со злости…

Да! Говорил, что кесарь наш – слабак!
Ругал священников, законы и налоги,
Но, ведь, на нищих не спускал собак,
И не шалил я на Большой дороге.

Ты знаешь сам, Отец, патриархат –
Не лучший строй для отпрыска...

За МКАДом есть район огромный
Хованским кладбищем зовут.
Там база есть, приют бездом,
Там люди разные живут.
Охрана там к воротам ходит,
А Гриша-лох дозор ведет,
На лево он солярку возит,
На право всем мозги е...
Русалка есть, зовут Альбина,
Она всем деньги выдает,
Она опасна как лавина
С армянами войну ведет.
Там магазин жранины полный,
К нему прихлынут, словно волны,
Всех жаждущих поесть, попить.
И тридцать витязей с работки
Бегут скорей сюда за водкой,
И будут в долг опять...

Сидел пред свежею могилой
Красивый парень молодой.
Смотря на облик своей милой
Что высечен его рукой..

Глаза красны от недосыпа
И слез,что моря соленей..
Бог чашу полную насыпал
Потом разбил о грани дней...

В руках лишь слабость.в голове
Смиренья горечь..паутина..
На красном жизни полотне
Насыпан порох кокаина..

Однажды снежною зимой
В разгаре ссор непониманья
Он от нее ушел..домой..
И ждал пока уидут страданья..

Так год прошел..и гордость в нем
По капле тихо умирала...

Моя земля. Мой дом обетованный.
На карте мира –точка, вот и всё.
Сюда опять, и как это ни странно,
истории вернулось колесо.

Не судят победителей. Не судят.
Лишь потому, что некому судить.
С трибун высоких дьявол словоблудит,
не в силах жертвы в голос говорить.

Нам с барского стола кусочек бросив,
страну мою распяли, как Христа.
Но мы, евреи, многого не просим:
позвольте жить нам с чистого листа.

Посулам знаем цену мы и клятвам.
Их раздают, не вдумавшись в слова...

Тебе, Владимир, шлю я свой привет.
Ты нас покинул — скоро тридцать лет.
Умчались вдаль тобою загнанные кони…
Да, ты был буйный, а мы — тихони.

Вот я тебя постарше, а живу,
Да только жизнь теперь, как сон тяжёлый,
Она, хотя и длится наяву,
Но каждый день грозит бедою новой.

Ты извини, Володь, что я по-свойски.
Постарше я и были мы на ты,
Когда гостил ты (помнишь ли?) в Подольске,
Спасаясь от столичной суеты.

Опять же, извини, коль что скажу нескладно,
Ты ж знаешь — я кузнец...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

1. Когда я ночью жду её прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?» Отвечает: «Я».

2.
Как и жить мне с этой обузой,
А еще называют музой,
Говорят: «Ты с ней на лугу…»
Говорят: «Божественный лепет…»
Жестче, чем лихорадка, оттреплет,
И опять весь год ни гугу.