Приглашение на танец

Ветер стучится снаружи в наш дом,
Светятся окна каминным огнём,
Словно в сказке.
В комнате слышно, как ходят часы,
И я хочу у тебя попросить,
Ты согласна?
Что проведём этот вечер,
Одни и давай зажжём свечи.

Стрелки часов не вернутся назад,
Передо мною всё время глаза.
И не понять, что в них живёт, любовь или нежность.
Если нам что-то и было нельзя,
То вот сегодня не смей отказать,
Празднуем мы этой ночью судьбы неизбежность.

Пьём за любовь и за то, что нас ждёт,
В гости к нам...

Печально-горькими слезами,
Пестреющим багрянцем листопада,
Дождями плачет золотая осень
Над той любовью, что ушла с ручьями.

Опять под стук печального дождя
Я трепетную душу растревожил,
Не дав покоя раненому сердцу
В той осени, что кружится в печали.

Опять внезапно вспомнил о тебе,
О чувствах, что сожгли сердца.
Но танец золотого листопада
Унес воспоминания мои…

Теперь мне стало все равно
И на израненной душе опять тепло
В морозном и загадочном январе,
Что сияет в зимнем...

Я иду вверх,я смотрю где мое место
И где кончается лестница в небо
Я сижу,отдыхаю,дней ветер меж губ пропуская
Новое чувство,падает камнем,
Туманом клубится,птицею мчится
Ключом пробьется
Лучом,цветком,дитем засмеется
Я в новый день несу тишину на ладонях
Правда течет,капает
Или сверкает как молния
Слово мое живет и качается волнами
Звезды поют и зовут и отрезвляют
И порождают строки вселенские
Первый полет самый опасный
И самый прекрасный
Я отрываюсь глазами от берега
Кто хочет...

Сегодня прощанье почтенной зимы,
На суд представляется
танец метельный,
Нагие берёзки, растрепаны ели,
Ажурных снежинок озябшая мысль…

Последний день зимы, тепло..
Февраль, число - двадцать восьмое.
Смотрю в открытое окно,
А там кино идёт немое...

Зима уходит не спеша,
Неторопливо, величаво.
Уходит молча Госпожа,
И вся природа замолчала.

Летят снежинки и кружат,
Прощальный танец исполняя,
Оделся лес, как на парад,
Зиму-царицу провожая...

Капель и снег, и тишина...
И кружева кусты одели.
Весна сама потрясена,
И даже птицы не галдели...

Уходит Зимушка-зима,
Прощаясь тихо и спокойно.
Не злится, не шумит...

Дела отложены, все важное - неважно,
Про многое забыто, ну и пусть.
Весна, а за окном кружат снежинки,
В полёте разделяют мою грусть.

Красивый и печальный этот танец,
Погибнуть и воскреснуть - их удел.
Заложники судьбы, как наши души,
Замкнутые в границах наших тел.

Ищем, находим, любим и теряем,
Веками, в этом странном жизни круге,
Мы, как снежинки в облаках танцуем,
И тая, растворяемся друг в друге.

Их сотворенья понял я разгадку:
Кружатся в этой странной тишине
Влюбленных...

Я возвращаюсь. Со слезами на глазах,
В руках сжимая раскалённые ответы.
Я возвращаюсь, на заре развеяв прах
Недавно умершего бархатного лета.

Кружится прошлое листвою на ветру,
И листья падают на землю сквозь ладони.
Я не поймаю их, и память не сотру;
Пускай летят, а я их танец буду помнить.

Родными тропами пришла домой пешком.
А листья пляшут, и кружатся, и кружатся…
И усыпают мой давно истлевший дом
И все пути к нему.
Не нужно возвращаться.

Годы мчат, но как иначе…
Только мы, увы, не клячи.
Не приемлем тихий быт,
В нас энергия кипит.
Мы не хнычем и не плачем,
Есть у многих у нас дачи,
Мы от голода не мрём,
Веселимся и поём.
Мастерица петь Надюша,
Любо-дорого послушать.
Анекдот в единый миг,
Нас Валюшин рассмешит.
А Галина, а Галина
В танцах, словно , балерина.
Если танец «живота»
Здесь Раисочке «Ура»
От оваций зал взорвёт,
У мужчин прольётся пот…
В КВН, ЧТО, ГДЕ КОГДА???
Здесь поможет Магира,
Рядом муж её сидит...

Ты мой бред, ты мое сумасшествие,
И болезнь и лекарство моё!
Половодье, цунами, нашествие
И у сердца в груди остриё!

Мой наркотик, игла наслаждения,
Хруст костей, в ломке долгих разлук.
Голод волчий мой, без насыщения,
Непрактичностью мнущий каблук.

Мой соблазн, виртуоз искушения,
Словно в сети поймавший в постель.
Тайна женской души и решение,
И в блаженство открытая дверь.

Талисман мой, возможность спасения,
Врата рая и Ангел с небес,
Страх распятия и воскресение,
Храм...

Я пил настой шиповника
Под аромат жасмина,
Джаз лился из приёмника,
Всё телу было мило.

На блюде бледно-розовом
Зефир пленял уста,
И рядом белых клавиш
Дразнила пастила.

И занавес оконный,
Похожий на вуаль,
Хранил мир полусонный,
Где изгнана печаль.

Она влетела в комнату,
Нарушив грёз покой,
Окраскою тигровой,
Недоброю молвой.

Зигзагами полёта,
Мой взгляд свела с ума,
На яства не садилась -
Ни ела, ни пила.

Лишь только исполняла
Безумный танец свой,
Труба...