Причем

Сердце просит нежности и боли, там, где осень брезжит
лежбищем костров, там, где нежность вносят на подносе золотом
в храм печали у причала наслажденья. Нежной
песней чадит воздух, но на слух – от амброзии, лишь ком
в охрипшей глотке; ближе, только зимняя обглодка,
ближе, только инея затон.

Рваной раной дышит неба плоть – скрежет солнца вышит
поперёк простуженного горла. Вены парков ветром рвёт –
не жалко, заживёт, пока кто-то, ещё что-то пишет
на берёзовой коре душой живой, и...

Сакральная душа аллей февральских,
что ближе мне, чем ближе я себе,
ветвями поглощая снежный блеск,
тенистым терном свет оконный крестит;
и греет снег, как кофе с молоком,
усталые движенья алых губ
по направлению к молитве безымянной;
и жжёт, и согревает снежный стон,
как первородный грех, как вечное блаженство,
нагие, девственные формы спящих душ.
Крыш шёпот горделив и неуклюж,
от бестелесной тьмы не оторваться;
здесь чёрная вуаль ресниц, усталости причал,
дыханьем тишины учила...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

А ведь и мы когда-то были молодыми,
Играла кровь как недозрелое вино.
Какие женщины меня любили!
В огне страстей, сгорело сердце не одно.

Любовь-- не просто обьяснить словами,
Понять её, тем более не каждому дано.
Да только если это чувство с вами,
Подскажет сердце, не ошибётся ведь оно.

И пусть любовь была одна на веки,
А может загоралась каждый раз сначала.
Ведь все мы просто люди, человеки,
В последний раз, когда-то отплываем от причала.

Прошли года и нет уже...

Россия матушка родная...
Живёт, чиновник не страдая,
Приморился по-умному, правда, воровать...
Решил, что можно не прятаться и брать.
Ну отчего же здесь не взять...
Если никто не сможет покарать.
Наверху там кое-кто старается...
Сильно там не напрягается.
Из бюджета миллиарды выделять,
Чтобы их смогли разворовать.
Да поделится кое с кем,
Чтоб не было никаких проблем.
Но вот беда... забываются делиться...
Ну, надо же до такого опуститься.
Или жадность замучила совсем,
Или полный...

1
Над тремя последними нижними чистилищами
Господствуют ангелы мрака
Слой Шим-Биг являет собой медленного потока вместилище
Движущийся по невыразимо-мрачному миру страха
2
Деградинованные души в своих эфирных телах
Похожи на дымно-бурые клочья
Они цепляются за что только найти в силах
Чтобы не унесло потоком прочь
3
Их томит не только ужас,но и великое чувство стыда
И тоска по настоящему телу
Что в мягком тёплом мире имели,когда
Жили на Земле и радовались на самом деле
4
Тут...

Споря, нестройным хором,
Оглушительно чайки кричат.
Разогнавшись, как гончих свора,
Мчатся волны на чаек ворча.

Добежав и разбившись о скалы,
Обернутся пеной простой,
А пока что вал за валом
Набирают как раз восьмой.

И как в лучших полотнах о море
На валу том кораблик застыл.
Он как-будто с волной и не спорит,
Бога молит чтоб не забыл.

Он то знает протест не поможет
Просто нужно собраться в кулак,
Переждать пока голову сложит
Вал девятый - чёрту кунак.

Точно знает есть...

Скользнула чайка над солёным покрывалом
беспечных волн у ветхого причала;
всё в мире – преходяще; суть – за кадром;
где мысль кончается – там Бог берёт начало.

Былого не стереть, не переплавить,
не переделать росчерком пера;
но если б мог я своё прошлое исправить,
как настоящим наслаждался б я сполна?

На совесть чистую прекрасно налипают
нечистых мыслей грязные следы;
и правда безобразная толкает
на ложь прекрасную – так поделом, увы.

А ночь твердит стихи наперебой,
и кто...

Память держит древнюю картину,
Как в тумане, словно в забытьи:
Две фигуры на косе пустынной
Замерли к друг другу на пути.

То конец их счастья иль начало?
Кто они: враги или друзья?
Что они уносят от причала,
Навсегда от взгляда затая?

Что они друг другу не сказали?
Встреча иль разлука впереди?
Радости их ждут или печали?
Мне не суждено ответ найти.

Память держит древнюю картину,
Как в тумане, словно в забытьи:
Две фигуры на косе пустынной,
Две фигуры. Это я и ты.

По мере приближения, коллапс замедлялся, а свет
тускнел, на ветке соловей пел, заливался, мелодии,
звуки, упивался, собою, слушатели млели, искали
ноты, партитуру, следили за его телом, распределе-
нием его массы, но не могли поймать, заразу, пере-
сечь его горизонт событий, а если кому и удавалось
совершить безобразие, певец пропадал, косоглазие,
рассредоточение взгляда не поможет и перифериче-
ское зрение, не увидеть, внутреннее состояние чёр-
ной дыры, её строение, а ты бежал...