Приближенье

Человек я не речистый,
и смогу ли рассказать,
как Господь рукой пречистой
предложил мне благодать?

Я про Бога слышал много,
часто Библию читал,
но идти Его дорогой
дьявол всячески мешал.

Здравое Христа ученье
разумом я понимал,
Сам Господь в одно мгновенье
путы логики порвал.

Я семь лет бродил в потёмках,
знал, что любит меня Бог,
но избрать Его святыней
почему-то я не смог.

Допустил Господь Всевышний
чтобы я почти упал
для того, чтобы повыше
Он меня уже поднял...

Вибрации услышав приближенье, хватай тот
лист и ручку и пиши, что выйдет, в окончанье,
точка, (а запятые ставь, за «пяткой», а «очи», те
на лбу), очки поправь, оправу не сломав, увидишь
всё, что нужно и устав, присядь и отдохни, до
следующей, волны, отлив, прилив, в природе не
заменишь, законы изменять не в силах, силки
расставь и жди, а будешь милым, удачу испытай,
той радости шаги и тот восторг, на смену пустоте,
испуг, а нет, вина твоя и твой недуг.

Приближение к зеркалу

Весна твоей жизни совпала с весною,
Венцы филармонии Бах осеняет,
И плачут над каждой органной трубою
Заздравные свечи, и воск их не тает.

Над пурпурной тяжестью бархатных кресел
В сребристо-линейном ристалище зала
Горящею радугой реквием взвесил
Электроорган векового накала.

Он помнит величье и свечки иные,
Ручейную сладкую негу вотуне,
Бессмертие любит изыски свечные,
Червовые искусы в черном июне.

Давно извели бедных рыцарей дивы,
Какие спасать их...

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...

"Царит несправедливость в мире! -
Лиса усердно возмущалась. -
- Кому-то шлют кусочки сыра,
А я так на бобах осталась!"

Ворона снизошла немного:
"Я приближенная тут к Богу!
По крайней мере, к небесам.
То каждый видеть может сам!"

Не помогло ей приближенье,
И мигом сыр пришел в движенье.
Простыл лисицы быстро след,
А вместе с ней ушел обед.

Горе-это постепенный ,
накопительный процесс,
в Заветах -это приближенье
итогов- жизненный Венец,
И , что свершеньем человека
Его деянием , борьбе,
Всем поколеньям в век ответа,
Воздастся следом- в их Судьбе.
За дерзость, манию величья,
За лживый жизненный прогресс,
За отношенье безразличья
К законам вечным от небес.
Расплата будет не мгновенна.
(Никто не знает тот ответ)
Начало будет постепенным:
померкнет Жизни яркий свет.
Итак годами увядая,
Жизнь будет с грустью затихать...

Вот и вечер, солнца закат,
Приближенье ночной прохлады,
Дивный запах скошенных трав -
Нет для тихого счастья преграды.

В тишине, когда ночь кругом,
Ветер грустно шумит в полях,
На окраине старый дом
И кузнечик стрекочит в сенях.

Утром - пение петуха,
Щебет птиц и журчанье ручья,
В синем небе плывут облака,
Ты проснись деревенька моя!

В глубине строфы таится приближенье
Упоительно солнечного дня,
А может просто – ночное пробужденье
Непревзойдённости вещего огня?!

Искренность строфы бдит отторженье
Белой истины от невидимого сна,
Великолепно поднимая настроенье
В начале нового творческого дня…

В глубине строфы витает озаренье
Непредсказуемости волшебства,
Возможно, доставив миру наслажденье
Филигранностью короткого стиха?!

25.01.08

с некоторых пор птицы улетают в открытую пасть горизонта
не возвращаясь как "те кто нужнее" - всегда -
и не просят посадки на моей полосе ожиданий
будто северный полюс пробрался под кожу под крылья под перья
обледененьем прошиб до мозга костей
а звезды склеванные с небосвода
пламенеют в рубиново-жарких птичьих зрачках
и потому включаю все свои позывные
на всех диапазонах и волнах эфира -

приди и разорви этот замкнутый круг недорождений

с некоторых пор зарастают полынью пустОты...

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
Грудой свёртков навьюченный люд:
Каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
Шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
Мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
В Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
В транспорт прыгают, ломятся в двери,
Исчезают в провалах дворов,
Даже зная, что пусто в...