Презренный

Слепой-да обрящет щедроты руками,

Глухой их познает родными глазами.

Лишь зрячий и слышащий не понимает-

Какие святыни в страстях прожигает.



Малыш ручки тянет-манящий слезами

Обьятия где-то блуждающей мамы....

Проснувшись,халат белый нежно целует-

О маминых ласках сердечко тоскует.



Очнись от страстей материнское сердце,

Творец твои муки украсил младенцем.

Пусть благо прольётся от счастья-рекой,

Ничто не заменит взгляд ласковый твой.

Своё,дорогое...

Людей поделив на классы,
Недолго с дороги сбиться.
Из всей человечьей массы
Спасаются ЕДИНИЦЫ.

Богатому – восхваленье,
И почести сыпать густо.
Кто беден – тому презренье,
За то, что в карманах пусто.

В Господних благих уроках
Нет места подобной «вере».
Саул у вас во пророках,
Христа не пускают в двери…

Нет веры в тех, кто думает о Боге,
Как о Подателе презренных благ мирских.
Его деянья праведны и строги,
И все – святы. И нет неправды в них.

Насущного не лишены мы хлеба,
Одежда есть и пропитанье есть.
Бог к нам пришёл, ЧТОБ ДАРОВАТЬ НАМ НЕБО
И пробудить в нас праведность и честь.

Благому мы не следуем примеру,
Никто не жаждет на земле страдать.
Бог Кровью заплатил за нашу веру.
Нам Крови этой век не оправдать.

Всё ждём, что рай нам подадут на блюде,
Как тот богач, что жрал...

Природы звериного слуха
Коснулся полночный покой,
Когда серебристое брюхо
Провисло над черной Окой.
Сопели зубатые в норах,
Подпаски храпели в кустах,
Солдаты, хранящие порох,
Клевали на энских постах...
И только презренная рыба,
Брыластый напыщенный сом,
Как некая гибкая глыба
Возникла в свеченье косом.
И долго внимали друг другу,
К сторонним делам не спеша,
Душа серебристого круга
И спящей планеты душа.
А в куче пахучих пеленок,
В лесной деревеньке Сычи,
Причастный всем...

Не люблю кумиров. Не люблю.
За широколобую жестокость.
За презренье царское
к нулю.

Да, я нуль. Нас много.
Локоть в локоть.


Лучники, гетайры. Чернь и знать.
Море шлемов… дротики… сариссы…
Мы идем фалангой умирать.
За тебя, мой Лексус,
злато-сизый!


За того, кто смертью окропив
средиземноморье
не по разу —

продал в рабство половину Фив,
срыв с землей и кровью
Тир и Газу.


За тебя, Великий Александр —
жизнь кладут феспийцы и фракийцы!…

______...

Пронзительна моя Любовь к Тебе,
тоскою огненной сжимает сердце.
И в ней отсутствует намек на страсть.
Любовью этой правит Цель
и вдохновляет ее Воля –
служить Вселенной Сердцу.
Любовь, рожденная в Дальних Мирах,
разлук не знает,
но сокровенностью Души в нас пребывает.
Нездешняя Любовь –
для нас Земля и Небо,
и в ней могущество Судьбы,
скрываемой до Срока…
Всё мелкое разит Любовь Огня,
презренье к плоти навевает.
К Исходу Бытия ведет Любовь моя.
Энергией своей покровы
Новой...

6 (Прохлада)
Утренняя летняя прохлада, врывающаяся в приоткрытую дверь, обволакивает повисшую в уголках губ тишину.
Змейкой взгляда скольжу по стеклянной плоскости окна –
в размеренном ритме пустого сердца одиноко плещутся ветви старой груши, путаясь грузными басистыми ветвями в прозрачной вязи расплывчатого ветерка. Струны мысли, разжатые смертельной усталостью, плавно дрожат в свободном течении приглушенного монолога. По-одиночке люди слабы, но, только в одиночестве человек и может черпать...

1
Меж тем, Читатель, вероятно,
уж догадался, чрез сюжет
( звучащий, в общем-то, занятно ),
что женской доли, в нём, всё нет…,
хотя, пора б…- Ведь героиня,
в сей повести, почти богиня
( А как иначе, не точь-в-точь? )
и плюс к тому ж - Кирилы дочь…,
но мы, о ней, и то - в прологе,
сказали несколько лишь слов,
а посему: и цикл стихов
( Да и о ней ли, в эпилоге? ),
настало время посвятить,
чтоб тем сюжет обогатить!
2
В эпоху, из событий данных,
что перед нами, в сих стихах...

Дошколята стучали ложками
Закляная: "Не будь конец света!"
Не кидались хлебными крошками,
Понимая, что бренна планета.

Дошколята боялись смерти:
Это был их навязчивый страх,
А чуть позже с улыбкою дети
В играх мир превращали во прах.

Разрушенье они полюбили,
Высшей силою стали считать -
Слабых в миг из друзей исключили:
Те не смогут Великими стать.

Истинно нам, то во что верим искренне.
То, за что жизнь, мы готовы отдать.
То, за что будем сражаться неистово.
То, что мы любим и чем смогли стать.

Только что истинно нам, лишь ошибкой,
Может быть людям другим иногда.
И наградив нас презренья улыбкой,
Будут глупцами они звать тогда.

Умно иль глупо, ошибка иль истина,
Разный на это у всех в жизни взгляд.
Всё переменчиво, всё относительно,
То что нам Рай, для иных сущий Ад.

И я призывам давно уж не верю,
Искренних, к счастью...