Прежние

Когда вселенная начнёт сжиматься вспять
и время обратит своё движенье,
и спектра голубая благодать
заявит неизбежное смещенье,

мы станем не стареть, а молодеть,
из праха и могилы подниматься,
рожденьем нашим станет наша смерть,
мы будем в обезьяну возвращаться,

потом в медузу, а потом в планктон,
и дальше, дальше – к сущности амёбы.
Мы возвратимся в атом, а потом,
уйдём в ничто - ещё взорваться чтобы.

Но лучше бы взорваться чуть не так –
не повторить бы всех ошибок прежних...

Причудливы законы многоточий
Они спасают жизнь у края бездны
Жизнь продлевает маленькая точка
Вдруг возникая после точки прежней

Немыслимы законы мироздания
Но как же мне не верить в воскрешение
Когда убита точкой расставания,
Душа вдыхает в точке продолжения…

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

1
На третий день ( Обычай, всё же! )
вершился похоронный сход,
а на столе, в свечах, как в ложе,
лежало тело... и народ
заполнил дом, где все спешились,
и к выносу, как торопились,
но сам, Владимир, меж трёх слуг,
гроб подняли, в цветах, но мук...
и за священником, вставая,
да за дьячком, псалмы кто пел,
процессия, со знанием дел,
из дома двинулась, святая,
хозяин где, прошёл порог,
в последний раз...- и то, как мог!
2
Пошли же рощей, церкви мимо,
что на излучине дорог,
а день...

Всё было — было, но иначе.
Мир был — мир был совсем другим.
Теперь зимой в нём дождик плачет,
И всё размыл, тумана сизый дым.

Мир ждут — мир ждут наш перемены,
Душа кричит — кричит во мне о том.
Закон чужой — закон чужой Вселенной,
Изменит мир и нас изменит в нём.

Быть может нас сломают перемены,
Быть может смогут нас всех разбудить.
Или убьют, без боли, изнутри, мгновенно,
За то, что мы не можем честно жить.

За то, что мы себе врём и друг другу,
За равнодушие к чужим слезам...

Я помню день, когда в последний раз увидел тебя,
Тогда в последний раз кружилась от любви голова,
Ты была близко, прижималась своим телом ко мне,
И все, что было между нами, было словно во сне.

Я помню каждый твой волнительный, трепещущий вздох,
Как с наслажденьем с твоих губ я пил живительный сок,
Ведь ты же знаешь, только ты мне веру в счастье дала,
Ты для меня как белокрылый, светлый, ангел была.

Как крылья, помню, твои руки мне на плечи легли,
Мне не забыть, как твои губы мою...

Ледяные озёра,
Ледяные сады…
Вязь морозных узоров
Оградит от беды.
Воет, что-то почуяв,
Хор метелей и вьюг.
Острой льдинкой черчу я
Заколдованный круг.

Взвились лёгкие искры.
Вот он – мой амулет,
Мой приют серебристый,
Для Души лазарет.
Средь ледовых соцветий
Память плавно скользит…
Здравствуй, Северный Ветер,
Лучший анестезист!

Пусть февральская стужа
В сердце выстудит боль!
Я умру? – Почему же,
Мне известен пароль,
Открывающий двери
И во льду, и в снегу.
Лишь по...

Солнце за тучей,
А столбик ниже нуля
И падает снег.

Лес вечер накрыл
Белоснежные сосны
В тумане стоят.

Раннее утро
Предвещает нам что-то…
Замёрзли пруды,

И воздух застыл
В часы последнего дня;
Чего же ты ждёшь?

Ещё раз закат,
Но ты по-прежнему тут –
Ответь, не молчи.

Вдруг звёзды глядят
На тебя в лунном свете…
Всё слышно сейчас,

И видно уже
В эту волшебную ночь
Ожидание.

Темно и тихо,
Остаётся минута –
Гляди в горизонт.

Оно наступит!
Утро нового года...

...Ты посмотри по сторонам.
Всё это — наше, это — нам:
И горы, и луга...
На сотни вёрст — леса, поля,
И всё — народная земля,
Где ни ступи нога!
Цветут сады не для господ —
Они для нас цветут!
И во дворце не граф живёт,
А школьники живут.
И из мешков зерно бежит
Не в закрома купцу.
И Днепрогэс принадлежит
Не частному лицу.

Мы сеем хлеб, броню куём,
Мы в шахтах уголь достаём,
В дома проводим газ,
И этот уголь, эта рожь,
И газ, и дом, где ты живёшь,
И всё вокруг — для нас...

Переплавляем прежнее небо и не берём последую-
щие, дующие на воду, обожженные на молоке, кол-
ки, слова ломки, четыреста об изначальном, отча-
янно следим за руками, не успеваем, записывать,
«не использовать дух обдумывания и забот, вдохов
и выдохов, и других ощущений», не надо прений,
син мин гуй чжи, внешнее во внутреннее и обратно,
чистый смысл, это понятно?