Прежние

Случилось, что в единый миг
я душу выхлестнул стихом,
и интуицией постиг
то, что не выразишь штрихом.

...Я видел мрак, туман и свет...
И слышал звуки дальних битв,
при посещении планет
я ощутил удары бритв.
Я знал любовь прекрасных дев
и ненависть их женихов;
за мною гнался звёздный лев,
но не нашёл средь облаков.
Я мыслью в глубину проник
и видел огненный мираж.
В себя влюбил я Лилю Брик,
что б застрелился прежний страж.
Я знал, я верил и ЛЮБИЛ...

Но разве выразить стихом...

Пропади ты пропадом,
Туча с глаз долой!
В небе грома грохотом,
Не пугай с грозой.

Ветер, друг сердечный,
Тучи прочь гони.
Синевы цвет прежний,
В небо нам верни.

Солнце чтоб сияло,
Ласково с небес.
Веселей чтоб стало,
И чтоб высох лес.

Нас в лесу тропинки,
К озеру ведут.
А в траве росинки,
Словно изумруд.

Свежесть, травы запах,
Голову кружит.
На еловых лапах,
Капелька блестит.

Это дождь слезинку,
Ночью уронил.
Это он тропинку,
Всю нам намочил.
Марковцев Ю.

Ты слышал меня хоть раз? Вкушал ли ты мой покой?
Используй момент сейчас. Один на один с собой.
Шумит наш безумный мир - прогресс звуков налицо,
И каждый такой эфир сжимает твой мозг кольцом.
Не жди, когда будет взрыв, позволь мозгу отдохнуть,
А как наберешься сил, вернешься на прежний путь.

Один на один с собой. Почувствуй меня внутри.
Душе нужен вакуум мой в янтарных лучах зари.
Искусство - меня постичь, понять до конца мой вкус,
Нащупать в сознанье нить, распустит что шума груз...

Легкость Моцарта бродит осенним ветром.
Рассвет. Омовение сердца эфиром лаванды.
Свежесть воды. Ночлег был приветлив.
Ночь серебром блаженного сада,

словно туманом, осела в росу.
Что нас прогонит из этого места,
где умирает время, где солнца звезду
крошат подсолнухом в тесто

алебастровых простыней. Протяни
руки в объятия невесомости,
сыграй со мной в дни
молодого Адама. Немного условностей,

и, все по-прежнему свято и светом
залито, светом глаз твоих, теплой грустью.
Легкость...

Погорела страна, погорела –
Пусть не в первый, конечно же, раз!
Полыхала она, то и дело,
В годы разных невзгод и проказ,

Выгорала до полного пепла
Так, что только дымили углы,
Но в итоге – взяла, да окрепла,
Возродившись из этой золы!

И стояла потом на развилке,
Наблюдая за сменою вех…
Посыпали мы пеплом затылки,
Проклиная судьбу (или всех)!

Впрок не шли ни доходы, ни пища,
Лютовали жандарм и ОМОН…
Пепелища кругом, пепелища –
Злое следствие Смутных времен!

Но потом мы...

Мне хочется плакать, уткнувшись в ладони
Своей бестолковой упрямой судьбы.
Сегодня высь неба прозрачно-бездонна,
В ней тает бесследно беззвучье мольбы.

О чём? Я не знаю. Наверное, счастья
По-прежнему ждёт неуёмная жизнь.
И мой, перегруженный драмами кластер,
С утра потихоньку во мне дребезжит.

Картинки из прошлого лезут настырно
В открывшийся клапан осеннего дня,
Мелькают несбывшихся радостей титры,
И рифмы сентябрьские слёзно фонят.

Бреду по задворкам, подальше от шума...

Взгляд как нож в свежей ране.
Ножевых сколько ран?!
Прежде жил как в тумане,
Но не вечен туман.

Сердце сжато как в клещи
Сталью песен и слов.
Мы смотрели на вещи
Из различных углов.

Жизнь меня не щадила...
Но её ли судить?
Как же можно мне было
Так безбожно любить?!


2001

Плюнуть дальше. Прыгнуть выше.
Глубже прежнего нырнуть.
Победить! Заполнить нишу,
Распрямить в восторге грудь.

Тает снег под солнцем вешнем
И побед сужает ширь.
Ведь порой в эффекте внешнем...

Ты мне писала... Я молчал...
И вечером осенним
ты выбегала на причал -
и ветер там тебя встречал
дождливо-переменный...

И ты молчала... Я писал -
и вечером весенним
на пристань шумную бежал,
и на ветру мой пульс стучал
с насмешкой откровенной...

И много лет, и много зим
затем прошло в молчаньи.
Лишь ветер прежний всё сквозил
годами ожиданья...

Твои слова меня пронзили, словно меч,
Глубокий след оставив в раненной душе,
В своем словесном бесконтрольном вираже
Ты разъяснил, что для тебя я - просто вещь.

Ты - мой хозяин, я тебе принадлежу,
Ты волен миловать, как волен и казнить,
Вся моя жизнь - в твоих руках всесильных нить,
И ты пришьешь меня к себе, стежок к стежку.

А мне не вырваться из каменных оков,
Ты всемогущ, мне никогда не хватит сил,
Чтоб развернуть в полет остатки прежних крыл,
Что мне подрезала коварная любовь...

Пора уже забыть печаль и грусть
И песню спеть о жизни под гитару.
Моя душа взволнована и пусть,
Я всё равно исполню серенаду;

Ей под балконом, как и обещал
В полночный час при лунном тусклом свете,
Что чувства все я лирой передам,
И ты поймёшь всё только на рассвете.

Но ничего не скажешь как всегда,
И молча, отвернёшься, улыбаясь.
И так нигде со мной не повстречаясь,
Не поцелуешь в губы ты меня.

Я всё равно исполню серенаду,
В душе по-прежнему печаль и грусть.
Всё ж песнь...