Превращения

Солнышко наше, милая девочка!
Взрослая стала совсем!
Только ведь бегала с белою ленточкой
В тоненькой русой* косе –
Что за чудесное превращение!
Предков твоих шумный рой,
Без ложной скромности и смущения,
Оч-ч-чень доволен собой!
Чуть не забыли про самое главное:
В долгом, красивом пути
Счастья тебе, наша девочка славная!
Людям на радость цвети!

* черной, рыжей – по ситуации

© С.Хмелевской

Думаете можно, полюбив богиню,
Непременно ждать взаимности в ответ?
Не найдёте вы, среди живущих ныне,
След примеров этих, но даю совет:

Можно жить спокойно, жить без потрясений,
И без бед. Но вы не вздумайте смотреть
В дивные глаза. От ваших самомнений
Будет пшик. Их быстро сможет истереть.

Легендарный Одиссей один добился
Покровительства Афины и любви
Нимфы острова Калипсо. Он влюбился,
Он царь Итаки, героики пути.

Разве может с ним сравниться просто смертный?
Шансов нет...

Города раскрасим,- в яркие Цвета,
Чтобы Люди жили,- Праздником всегда!
На Полях посеем,- Радость и Любовь!
Рай Великолепный,- будет в Мире вновь!

***
В Процветанье этом,- Розы зацветут,
Каждого по Вере,- здесь Желанья ждут!
В Мире Восхищенья– Правит всем Любовь!
Чудом Превращенья,- овладеем вновь!
Красота окружит,- весь наш Дивный Мир,-
Наслаждаться будем, в этот Чудный Миг!

***
Разом вся Природа, вновь Силу обрела,-
С каждым Сердцем в Мире, в Связь вошла она!
Животный...

Я вижу сны наяву, я не верю в скуку и пустоту шагов.
Где-то здесь, за ширмой сценария, должен быть белый кролик Алисы,
Только б схватить примету, шепчущих гор гранит, сердце поющих снегов.
Как неистовый викинг ищет священную смерть в бою,
Как монгол разрезает косыми глазами пыльную степь,
Я держусь за лоснящийся пульс реки и теченьем бросаюсь вниз,
С крутояра, с карниза, туда, где поют
Снега, туда, где шепчет горный гранит и теряется след
Белого кролика девочки Кэрролла, где кристаллы...

Пополам расколот лед.
Сонная машина,
Тусклый пешеход.
Лица стёрты...
Там, где молодость, - одна досада.
За рулем судьбы маячит человек,
Сам себя не знает, но эмоции он запрягает!
Так качается, плывет мир, словно льдина,
Что от берега ушла… в никуда.
По дорожкам жизни тычется прохожий,
Вдоль прилавков сонный продавец шагает.
Кто-то в полприщура электричкой управляет,
Кто-то, мОзги спрятав в стол, лекции читает,
Кто-то деньги в банках всё считает,
а реальность – тает...
Президент...

Звучит Жизни Арфа
С надеждой и грустью
И Радугой-Аркой
Сердечных акустик!
Лучом Превращенья
Окрестность отметит,
Любви Всепрощеньем
Реальность ответит ..
Звучит Голос Света
Незримо, неслышно,
Куплетом неспетым
Под Вечности Крышей!

Путь всегда, путь всегда возвращение,
Даже если от дома увёл в край чужой.
Мы идём, а Земля продолжает вращение,
Мы не чувствуем это, ступая ногой.

Не всегда, не всегда Путь в пространстве движение,
Иногда в нём бежим, а в себе застываем столбом.
Жизнь сомнёт, незаметно пройдёт превращение,
Не заметив, не будем мы ведать о том.

Направления в мире условны — к чему то привязаны,
А жизнь может менять иногда полюса.
И идём, и идём мы по жизни дорогами разными,
Но иной раз, в чужую...

Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье и оно — страданье.

Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.

Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращен в мое воспоминанье.

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...

...Склонился перед выбором своим,
Раскрыв могучих крыльев стан.
Рожденный вечным он , он был непобедим,
И взгляд остановил затерянный курган.

И тело, превращенное в громаду стали,
Вдруг, издало протяжный лязг.
Взметнувшись молнией на пик отвесных скал, и там,
На все, что мог узреть, обрушил стоном громоглас.

И, бросился к подножию мечты...

Но, не ломалась сталь и не было крови,
И не было так больно,
Лишь камни разлетаются в пыли.

P.S. Надеждой тщетною влеком,
Не станет...