Преодоление страха

.
Встаёт Донбасс страною новой,
отодвигая стан врагов.
Смывает дождь фашистской чёрной
зимы угар. Жив мой Азов.
Сквозь чад войны, убийства, холод,
вражду и ненависть, и голод
восходит русская весна.
Стучит победа у виска:
кровавый бой идёт, зачистка,
огонь, врага безумство глаз.
Сжимается кольцо – уж близко
отмщение твоё, Донбасс,
за годы крови, боли, муки,
предательства и лжи, разлуки.
Идут герои – враг сражён –
за матерей, отцов и жён!
Оплот последний подлой своры
зачищен...

Союз меж братьев – крест влитой
.
Столица! Метрополия! Не сгинет!
Мать древних главных русских городов,
мой Киев, православье не покинет.
Герой! Ты сбросить гнёт оков готов.
.
Всё помнит временн‘ая крови повесть:
язычества, усобиц мрак преград,
Владимира Крещенье в свет и в СОВЕСТь –
СОвместной ВЕСТи с Богом Киев рад!
.
Могуч, прекрасен, с‘илен град великий!
Но тьма обмана и продажный бес
попрали веру, дух, святые лики…
Война! Кресты – погостов братских лес.
.
Взывает вновь...

Когда души и тела силы,
Исчерпан до конца лимит,
И сердце счастья вкус забыло,
И от тоски в груди болит.
Жить нужно, вопреки печали,
Тем, что нам Боги в пути дали.

Рассудок страх, как тучи солнце,
Накроет, сделав жизнь темней.
И кто ему в себе сдаётся,
Никем, не станет средь людей.
И в неумеющих терпеть,
При жизни, правит душой смерть.

И вял, инертен, духом мёртв,
Живущий волей обязательств.
Он верит блеску ярких слов,
И в непреложность обстоятельств.
Забыв что есть над тучей...

Терпеть печали и тоски
он никогда не мог,
и в кабаки и в бардаки
шел, не желея ног.
Подобно каждому из нас
Посачковать был рад,
но исполнял любой приказ,
поскольку был солдат.
Любил пожрать когда дадут,
Хоть десять раз на дню.
И слабо верил в Божий Суд,
И прочую фигню.
Готов был до зари вставать,
Шагать сквозь дождь и тьму,
Но не хотел он убивать.
Кто знает почему?
И в день, когда велел старлей*:
«Стреляйте по врагу!»,
в прицеле видя лишь детей
сказал он: «Не могу!»
А то...

Душа, не выдержала, Канта! -
Без приглашения на «съезд»,
Явилась, по-немецки, с тактом… *

* *

02 ноября 2003 г., Виталий Третьяков,
«TV-Культура», пригласил впервые
философов на «расстрел»(!). Так, они
его уговорили не применять крутых мер.
Так и расстались. Но, Виталий Третьяков
пообещал пригласить других желающих
философов быть «расстрелянными»!
- Найдутся ли?


Цивилизация Средств или/и Цивилизация Целей?
(пока, текст - сырой, будет дорабатываться)

Часть первая...

Напугаю-ка я попугая.
Пусть сидит и от страха икает,
Пусть дрожит попугай Какаду:
Вдруг опять я к нему подойду.

Напугаю-ка я бегемота.
Пусть его одолеет икота
От испуга, что будто вот-вот
Я его укушу за живот.

Напугаю-ка я черепаху.
Пусть мычит и икает от страха.
А потом то песком, то леском
От меня убегает ползком.

Что за странная штука такая,
Почему-то я громко икаю.
Видно в зеркало глянул и, ах!
Одолел меня ужас и страх.

Я по правде совсем не опасен,
Но на вид волосат...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Кровавый рисунок....

Старинная книга в золотом переплёте,
Опракинулась со скрипучей полки,
Её пыль мол салютом кружила вокруг,
Словно в сказке раздался таинственный звук,
Книга раскрылась упавши на пол,
Неизвестные буквы и дивный декор,
Предавали письму безумие смысла,
На другой странице находилась картина,
При свете луны она будто живая,
В крови та страница откуда не зная,
Возможно из глаз того , кто ту книгу читает


Почему меня обходит луч света?
Может мне выхода...

Глаза влюблённого поэта
святым огнём горят в экстазе,
узрели то, к чему так слеп был,
до ныне просто не встречал,
он осознал смысл тайный жизни,
открыв страницу вечной книги,
и свет божественный на небе
ему знамением предстал.
Увидел лунную дорожку,
как серебристое свечение,
саму Луну, как королеву,
всю в кружевах и при пажах,
в ультрамариновом наряде,
и звёзд жемчужных окружение,
открылись смысл и понимание,
но рядом страх, животный страх.
Страх грустной песни...

Я бегу в полумраке рысью,
Разыгравшись со страхом в прятки.
Замираю от шороха листьев:
Миг.… И снова бегу без оглядки.

Не свети мне, луна, на дорогу, -
Глупо быть поражённой мишенью.
Заняла моё сердце тревога,
Опечалило душу смятенье.

Я не сдамся, конечно, без схватки,
Но зачем-то бежать продолжаю;
Наступает мой страх мне на пятки
И уже почти побеждает.

«Ты борись!» - мне звезда прошептала.
Обернулась я вызов принять,
Позади пустота лишь сияла, -
Страх был только внутри меня...