Пределов

Путь мой был недолог, хоть и длинный:
Тридцать три, - и счётчик новый счёт...
Чувствую чутьём своим звериным:
То не я, другой во мне живёт.
У него – всё строго по порядку.
Расписанье. До‘лжно выполнять.
По утрам – посильная зарядка,
Днём – пробежка, вечером – гулять.
Под запретом солнце мне отныне.
Плюс пятнадцать – в голове накал.
Словно все мозги лукавый вынул
И гремучей смеси закачал.
А желудок... прямо как взбесился:
Строгий график! Трижды! Вот дела!
Если раньше сутками...

Много лет назад Ланки владыка
С махараджей грозного Бомбея
Войны вёл, и кровь на поле брани
Всё лилась без меры и предела,
Приговором древнее проклятье
Для потомков двух родов гласило:
"Если принц Бомбея вдруг полюбит
Дочь Ланки, прекрасную царевну,
И дерзнёт любимую взять в жёны,
То супругов юных первой ночью
Гибель неминучая настигнет,
Смертным станет брачное им ложе."
Но столетий много пролетело,
Сладкими и жгучими сетями
Кама сердце принца из Бомбея
уловил, и в них увлёк...

Ты не ждешь этот мир. Не надо!
На пути в никуда мечта
И размазанная помада
На губах словно кровь твоя.
Ты устала играть в игрушки
И не веришь в теперь и тогда
Жизнь в бокале вина и яда
За пределом опять пустота.
Руки дрогнули словно крылья
Перед тем как взлететь в небеса
Надо верить всегда в свои силы
И немножко чуть-чуть в чудеса.
Я твой ворон и пес поднебесья
На разломах души твоей
Словно гимн пою эту песню
Только ты все забудь, не верь.
Я иду по мирам сквозь время
Опираясь на...

все происходит за пределами нас
даже подсолнух цветет
из чувства уходящего по ту сторону
предложенных схем
а я слежу за скольжением
твоих рук по клавишам сумерек
из города который снится
кому-то из нас
и в поединке с космическим холодом
когда и камни разлетаются в прах
я иду к тебе
до расщепленья пустующего реала
и чтобы не заблудиться
впечатываюсь в сетчатки
ждущих за океанами глаз
в генетическую память волн
безошибочно находящих берег
а когда из миллиарда звезд
падает...

За пределами города серого,
Старых арок и пошлых ветрин,
Вдаль от фильма того чёрно-белого,
Мимо сотен ненужных картин,

Побегу по ступеням фантазии,
Пусть помогут перила мечты!
Обернётся закат ярким праздником,
Что продлится до самой росы...

Растворится, растает, разложится
Та печаль, что стояла стеной,
И когда-нибудь, всё же, закончится
Тот бессмысленный путь по прямой...

Слова бессмысленны.
Точнее – смысл не в них.
Но голос твой мне очень нужно слышать.
На крышах тает снег,
и плачут крыши.
И слышно, как капель на улицах звенит.

Я звонкий голос твой
со звуками капели
неторопливо смешиваю, пью
и щедрую судьбу благодарю
за вкус великолепного
коктейля.

Я пью один,
замкнув свои пределы.
Я пью и досыта напиться не могу.
Капель, протаивая русло на снегу,
дарит покой
душе моей и телу.

Ночь минула.
Рассвет над миром встал
и лёг на грудь...

Упорно людям сатана твердит,
Что жизнь даётся только лишь однажды.
Но в этом он меня не убедит,
Ведь я рождён, по крайней мере, дважды.

Сперва как все – от матери с отцом;
А в тридцать с лишним – Господу открылся.
И Он, призрев Своим святым лицом,
Мне жизнь вдохнул, – я в Духе возродился!

И это не предел: «кораблик» мой
Когда-нибудь, отчалив от причала,
Отправится в недолгий путь домой, –
Где жизни бесконечное начало…

Несправедливость бытия –
она отсутствует лишь в сказках.
Нам за грехи дана в острастку
несправедливость бытия.

Несправедливость бытия…
От этих слов – мороз по коже.
О, дай нам сил приемлить, Боже,
несправедливость бытия!

Нет! У любви предела нет!
Любви нетрудно догадаться
в тех, с кем нам выпало расстаться,
оставить негасимый свет.

Да! Уходя, оставить свет!
Да!! Уходя, оставить свет!!
Да!!! Уходя, оставить свет!!!
Ведь это – больше, чем остаться.

Мерцающий объем в объятьях телескопа.
В край космоса проник стеклянный окуляр.
Глубокую печаль великого Эзопа,
Как дань грядущим дням, земной уносит шар.

Планетные тела в пространстве без опаски,
Безудержно, летят, и ты поторопись
Увидеть сквозь стекло, как всей вселенной краски
В калейдоскопе радужном сплелись.

Сверкает между туч инсайд грозящих молний
Мгновение одно горит холодный свет.
Наверно, на Земле мы зря пустили корни –
В галактике иной на все лежит ответ.

Постигнуть...

То дождь, то мокрый снег ползли по стеклам окон.
Злых демонов стерег архангел Михаил.
Откинув на плечо волос кудрявых локон,
Младенца поднесла кормилица к груди.

Он спал и невредим был сон его глубокий,
В котором мчался он в заоблачный предел,
Где воля и покой, где парус одинокий
В тумане голубом задумчиво белел.

И дух его парил, печальный и угрюмый,
Над небом, над водой, над грешною землей,
Навеки обручась со злой и горькой думой,
Что род его погас, рассеянный судьбой.

Для...