Преданье

Возникло волшебство из миража.
Ты – тень мужчины, чёрная пантера.
Все прелести скрывает паранджа,
Под ней, возможно, страстная Венера.

Изгибы тела, тёмные глаза,
Зовущий взгляд, изящная походка.
Запретный плод манит к себе всегда,
Из сладкой неги её образ соткан.

Молча твои прекрасные уста
Загадочная женщина Востока.
Предания гласят, что иногда,
Бывала ты коварна и жестока.

Я знаю,друг,ты преданнее всех.
В твоих глазах читаю я испуг,
Как кто-то приближается ко мне.
-А вдруг он недруг твой,а вдруг?

И ты готов мне руки лобызать,
Коснуться мокрым носом моих щек,
Лишь только я скажу:"Гулять!"-
И сразу отпускаю поводок.

Не знаю,что ты хочешь мне сказать,
Когда лежишь и смотришь на меня.
Быть может кто-то в пса
Тебя решил заколдовать?
И ждешь теперь,что расколдую я.

Почему вдруг сокрыта история
Первопредков ариев, славян?!
Почему на кострах - крематориях
Ведов жгли?! В чём их рода изъян?!

Почему книги Знаний Божественных
Уничтожены, сожжены в прах?!
Почему инквизиция бешеных
Поселила в Сердцах людских страх?!

Колдуны.., ведьмы! Что за нелепица?!
Бога Ведали Предки Славян!
И теперь в Правду эту не верится?!
Утопичен стал темных роман!

Для правления рабскими массами
На Сознания пущен туман
Подчинения сладкими сказками:
От Адама мы, иль...

Никогда не уходи из любви, время дроби,растяги-
вай, из последних сил, пыхтел вася, тебе легко, гов-
орила она, («крестяся»), любовь конечна, как вре-
мя и беспечно прожитое не наверстает упущенно-
го, безвозвратного шороха, скошенных трав воро-
ха, (газ откровений, приходил время от времени)
темнеменее, зло, содержало добро, и обратно, и
не надо лезть (в эти танцы), превратно в будущее,
прошлое, лающей собакой, какой ты жестокий, (к-
вадратура круга, однобокий), выходил скетч, тру...

Он был не понят, он был осмеян,
И боль с печалью, в его глазах.
В себе замкнулся, не став он злее,
Стал просто суше чуть-чуть в словах.

Не нужным став он, был другом предан,
Им, словом ранен, он в сердце был.
Но мстить не стал он, прожив сквозь это.
Лишь свое сердце, от всех закрыл.

За взглядом хмурым, он спрятал мягкость,
И в мир дум скрывшись, стал одинок.
Проблемы приняв, как злую данность,
Свою он ищет, среди дорог.

Всё так же держит, он спину прямо,
Хотя в ненастье, болит...

Ленин дьяволу открыл России "дверь"!
Ленин - еврей полукровка, теперь
Понятно, почему он ненавидел
Православие! Займётся архидьявол
Грабежом церквей, расстрел

Ждёт всех от патриарха, митрополитов,
Архиепископов, епископов, иереев, диаконов
И весь причет церковный. Взирал народ
На оскверение церквей, кощунство

И святотатство, и смертный грех - убийство.
Кровь священников «псы» красные взалчат,
Убийство мучеников, их мужество,
Их кротость во Христе, глаза глядят...

Легка малиновая гладь!..
Весна - улыбкою рассвета,
Несет, как преданная мать -
Тепло любви в начало лета!...

Уважение – не данность,
Не наследство и не дар.
Уважение не купишь,
Даже, выйдя на базар.

Не похитишь уважение
У доверчивых людей,
Не принудишь к уваженью,
Даже, преданных друзей.

К уважению придётся
Путь руками умостить,
Уваженье, не иначе,
Можно только – заслужить!

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.

1940
Николай Туроверов