Праздничное

На крылечке кошка, фикус за стеклом
На дороге вьюга, а в избе тепло
Темная икона смотрит из угла
Штопаная скатерть на столе бела

Самовар и пряник, баночка опят
Ходики о чем-то с лампой говорят
И трещат поленья весело горя
Напевая песню стуже декабря

Пыль и паутина таинственный чулан
В нем скрипит ворчливо старенький диван
На крючке, до лета, задремал сачок
И стрекочет тихо за стеной сверчок

Красная шкатулка с оспиной огня
Дорожит ей бабушка, годы в ней храня
Стопка фотографий...

Жизнь сигареты коротка и ярка
Ей не остаться в памяти ничей
Пяти минут обычно нам хватает
Дать жизнь и превратиться в палачей

У каждой сигареты своя повесть
Одной лишь мат, а для другой стихи
Бывают изготовлены на совесть
Иные из соломы и трухи

В серебряный мундштук небрежно вставит
Престижную известный режиссер
Измяв другую, грубыми руками
Ту, что без фильтра, сварщик и шофер

Одна истлеет в пепельнице яркой
Заканчивая праздничный банкет
Другая кончит жизнь в консервной банке...

Маленькая девочка носиком сопит
Из-под одеяльца ноженька торчит
Я ее укутаю, поцелую в лоб
Пусть тебе приснится праздничный пирог

День рожденья кончился, гости все ушли
И с собою праздника кусочки унесли
Дремлет твое платьице и подарки спят
Утром нашу девочку порадовать хотят

Месяц смотрит с облака свой секрет тая
Кто же эта девочка? Доченька моя
Спи моя красавица, ручка под щекой
Пусть тебе приснится весь наш мир рекой

На красивой лодочке ты плывешь вперед
В земли неизвестные...

Нелюбимая женщина - праздничный ужин,
И цветы, и косметика – это всё зря.
Ты похожа на дождик, уныло-ненужный,
Тот, что льётся тридцатого декабря,
На те ёлки в торговых рядах, что не проданы,
Хоть уже и прошла новогодняя ночь,
На постыло-убогую сельскую родину,
От которой бежит её молодость прочь.
Как хотела ты рядом со мною согреться,
Опереться, укрыться за мужское плечо!
Стыдно мне за себя, за холодное сердце,
За ушедшие годы, за что-то ещё…
Я не вздрогну при звуках чудесного имени...

Что же там, за облаками,
Рядом с солнечным огнём?
Что же будет «завтра» с нами,
Когда мы разок умрём?

Может, будет тёплой встреча -
Стол и праздничный обед,
Все обнимутся за плечи:
Я, друзья, мамуля, дед,

Или, ничего не будет?
Мрак кромешный, темнота.
Лишь одной душой убудет –
Канет в вечности врата.

Правда, сильно интересно!
Хоть глазком бы посмотреть.
А для этого, известно,
Надо только… умереть!

Пшеничное солнце скользнуло в расщелину дня,
Открой свою дверь, на пороге ласковый ветер,
Он несет золотую пыль сказаний огня,
Он держит на хрупких плечах преданья рассвета.

А за ним по пятам одинокий бродячий напев,
О вражде и о дружбе, о счастье и горести душ,
Открой свои окна, за ними солнечный свет
Золотистой пшеницы в озерном расчесе луж.

Пшеничное солнце полощется вновь в янтаре,
Для чего этот миг наливается праздничной краской?
Может быть для того, чтобы просто подумалось...

Мы повторяемся: в движениях и снах,
В своём стремлении добраться до истоков,
В способности средь дня бродить впотьмах
И верить в новоявленных пророков.

Мы повторяемся: в любви к своим мечтам,
В красивых жестах и скупых ремарках.
Однообразие крадётся по пятам –
Нас, отражая в праздничных подарках.

Привычка, проникая льдом в стакан –
Снижает градус, ослабляя пламя,
(На лёгкий бриз снисходит ураган)
И белое выбрасывает знамя.

Белый, белый, белый снег,
Землю всю укрыл собою.
Лишь слегка заметен след,
Где вчера прошли с тобою.

Ели белые стоят,
Спрятались кусты под снегом.
Белый праздничный наряд,
Всё покрылось белым, белым.

Прекрасен летний зной, хоть в тягость,
От духоты мы прячемся в тени.
Вода прохладой, словно в радость,
Нас исцеляет, оживаем мы.

Зима сурова, вновь морозы,
От стужи так замерз, поверь.
На елке праздничной гирлянды,
И Дед-Мороз стучится в дверь.

Нас осень моросит дождем,
И ветер нагоняет скуку.
Но мы счастливые идем,
И листья загребаем в кучу.

Весна пришла, пора любви,
Опять в нас оживают чувства.
Читаем женщинам стихи,
Цветы, признания, безумства...

В...

Меня однажды встретишь ты, я верил,
Рифмуя с городами поезда.
Накроешь стол для праздничной вечери,
И звёзды к нам не смогут опоздать.

Приветливый, улыбчивый и пьяный,
Немного взбаламученный порой,
Я брёл по зазеркальности туманной
Всегда наедине с самим собой.

Звериный глаз отчаянья, как прежде,
Глядит на тень, размытую вином,
В котором растворяется надежды
Мой берег удаляющийся. Но

Меня однажды встретишь ты, я верю.
В кулак зажав небесных журавлей,
Мы выйдем в жизнь...