Правда или слухи

Есть музыка в полете птиц,
И есть она в улыбке женской,
И в новизне чужих столиц,
И в глубине старинной фрески.

Есть музыка в слияньи тел,
И есть она в паденьи снега,
И в винограде,что созрел,
И даже в кратком слове Вега.

Есть музыка в сияньи глаз,
Что смотрят с нежностью на звезды,
И в глубине волшебных фраз,
Что освежить умеют воздух.

И в том, как ластится волна,
И в высших проявленьях духа -
Но,к сожалению, она
Не для людей с обычным слухом.

Однажды свет погаснет быстро,
Впитает тело сгусток тьмы,
И ночь с бесцветным коромыслом
Меня оденет в шерсть зимы.
Проснутся когти льда острее,
И полыхнут огнем зрачки;
Кошмаров всех ночных быстрее
Пронзят врага мои клинки.
А отомстив, найду берлогу,
Где звук не потревожит слух,
И твое сердце-недотрогу
Стеречь уйдет мой темный дух.

Как будто лишь вдвоём на целом свете…
Давленье ограничивает слух,
Обгладывает кожу рваный ветер,
Падение захватывает дух.

Мы – птичьих магистралей пешеходы,
Объекты обсуждения зевак…
И в чреве облаков живой свободы
Растянем наш великий гордый флаг.

Твои глаза так искренне азартны…
Ты хочешь в смерть со мною поиграть?
Но знаешь, эти игры нестандартны –
Реваншей нам с тобою здесь не взять.

Поёт задорный марш весёлый рок нам,
Синь неба – наш единственный приют.
Внизу лишь...

Грязный и рваный, с отторванным ухом
Плюшевый заяц валялся в углу
Готовый на свалку, ни слухом, ни духом
Не думал что будет он нужен кому

Но как и бывает, не жданно, не званно
Был поднят, помыт и зашит ещё раз
И стал он, как это, простите, не странно
Источником счастья для маленьких глаз

Вот так мы бываем, поломаны, рваны,
Заржавлены страшно, грязны и грешны,
Но нас подобрать и зашить наши раны
Мы, может быть, тоже кому-то нужны...

И всё пройдёт. А после канет в Лету,
И не вернётся больше никогда.
А я - Поэт. Я очень предан Свету.
Мои слова запомнятся пока.
Мои стихи будут читать повсюду.
Моё имя у всех на слуху.
И я дальше писать для вас буду.
Я для вас и не это смогу.
Пусть обо мне пройдёт молва.
Ведь я - Поэт. Я очень предан Свету.
Но кончатся когда-нибудь мои слова.
И всё пройдёт. А после канет в Лету...

Ты - художник. В руках твоих - краски.
Мир мой - холст, нем под кистью твоей...
Ты на нём написать волен сказку,
Добрых гномов и ласковых фей;

Можешь силой, подвластной лишь ветру,
Прочь развеять туман суеты,
Написав безмятежность рассвета
Над беспечною гладью воды...

Там прибой нежно берег ласкает,
Робко балуют землю лучи... ,
Но.. взмах кисти - и всё исчезает,
Утопая в безглазой ночи:

Мириады звёзд в сердце вонзятся,
Словно россыпь осколков немых;
А могли ж они мне...

Надолго ли уедешь ты?
И, сколько дней, тебя не будет?
Мне мысли пыткой душу рвут,
Ответь, о, постоянный путник!
А, сколько ты проедешь миль
В своем, большом автомобиле?
Вздымая на дороге пыль,
В уже чужом, и страшном мире?
На сколько же уедешь лет?
Не злись, ведь нужно, чтоб я знала,
Где ты? Ведь это не секрет?
Чтоб без волнения я ждала…
Когда мы будем вновь с тобой,
Когда останешься со мною?
Ну не спеши, прошу, постой!
Я, так скучаю, что со мною?
Мне, нужен в жизни только ты...

Да, я - свинья. Да, что попало ем.
Нет, не раздвоены мои копыта.
Язык французский? Типа "же ву зем"?
Ах, полноте... Люблю...свое корыто.
Вы знаете, люблю осенний лес.
Дубы там, желуди, самокопанье в корне.
Грязь? Что вы, свиньи - за прогресс.
Мы ненавидим мрак, разруху, бойни.
Простите, если хрюкну невпопад.
К проблемам нашим свинопасы глухи.
Нет, свинопас , увы, свинье не брат!
И не сестра, не верьте глупым слухам.
Уходят дни волнений и забот,
на нашей улице - веселие и пляски...

Мой поезд мчит без тормозов,
Сметая все стереотипы,
Пусть ум не ко всему готов,
Но сердце хочет жить открыто.

Пусть мудрость утра не запрет
Того, что вечер открывает,
И пусть никто нас не поймет,
А впрочем, пусть и не узнает.

Сон наяву испей до дна –
Смотри, глазам своим не веря,
Молчу, смущаясь до красна,
И слова в слух сказать не смею.

Я – как подарок, ты – как приз,
Спеши – весна не бесконечна,
Любви-распутницы каприз,
Увы, не может длиться вечно.

05.04.2003

многомерность пьянящей нежности стихии
накатывает тяжелыми волнами без счета
на древний волнорез (каменный коготь выдвижения)
чернеющий порезом – инородным вкраплением
в неистовой палитре заката
цепи свинцового прибоя
разбиваются на брызги взрывной пены
молекулами былых штормов
рассыпаясь дыханием высвобождения сердца моря
вся в шрамах вода – лицо посейдона

~|/~
и где-то на глубине под давлением темноты
вспыхивает невыносимый звук озарения
словно стон памяти
втекший в кровосток...