Прах

Истёрся в прах реальный мир.
Со мною лишь его высочество,
Мой антидруг, антикумир,
Безликий призрак – одиночество.

Под покрывалом пустоты,
Сменив фамилию и отчество,
Ищу в сети друзей, а ты,
На время скрылось, одиночество.

Но время замерло в сети,
Сравнялись старость и отрочество.
Их выгнал на одни пути
Состав с названьем ОДИНОЧЕСТВО.

Расшатывает равновесие нагромождение,
Порой,в плену прочитанного.
Библиотекой сверхъестественных предупреждений,
Любые строчки информации пропитаны.

И уж не в деньгах дело обстоит,
У сатаны на этот счет есть свой завет.
Засеять фанатизм стоит вопрос,
От фанатизма излечения нет.

P.S. На то лишь ведает Аллах,
Какое снадобье разносит в прах.

Две недели справки собираю,
По утрам анализы несу.
От полипов ведь не умирают,
Только ковыряются в носу.

Узнаю подробно про полипы,
Кто главарь, в какой сидит ноздре.
Думаю - ну вы ребята влипли,
Разберусь я с вами чуть поздней,

А пока добегаю, как надо,
Завершу обследований круг,
Чтоб в новокаиновой блокаде
Вас хирург разделал в прах и в пух.

Мне жена больничную пижаму
Отутюжила … и вдруг облом -
Подвела меня кардиограмма…
Так всегда, когда не за бабло.

Моё сердце все...

Иисус Назорей!
Лунным соком обрызгавший солнечный блеск!
В тёплый, ласковый день мерзкий дождь гнусно льющий на землю!
Невзлюбивший покой, посинелость небес
И смиренность души благозвучною трелью!
Что пришёл ты сказать?

И и с у с

Вы, всевидящая знать,
Это вам не слышны ли на улицах стоны?
Плач людей, как свеча отсветившая в огарок!
Вы должны клювом мудрости проклевать сердцевину зёрен-законов
И внести прежний радостный смысл в великий шабаш,
Без ваших помарок!
Обрюзглый ветер...

Оставь, не думай о себе превратно,
Не думай, что ты хуже всех, поверь,
Пусть не достиг, потеря безвозвратна,
Иль внешность хуже… - есть другая дверь.
О, сколько для души есть ликований,
О, сколько есть и знаний и побед,
А ты застрял в воротах тех изгнаний,
В которых Света не было и нет.
Ты помрачил свой ум чужою страстью,
Пошел на поводу чужой молвы,
Ты преклонился пред греховной властью
И сам себе не в том сказал: «увы».
Помысли категорией другою,
Войди умом в любой чужой успех...

Ты знаешь, в чем залог успеха? –
Лишь только в праведном пути,
Здесь крик, насилие – помеха,
Настойчивостью – не спасти.
Нельзя ломиться шумно в двери,
Нельзя окольный путь искать,
Залог успеха – труд и Вера,
Залог успеха – не роптать,
Залог успеха – в Боге воля,
Залог успеха – чистый путь,
Залог успеха – в каждой Доле,
Но надо к Богу повернуть.
Молитва чистая, лишь в вере,
Без меркантильного ума
Тебе откроет настежь двери
И будет мысль тебе дана –
Совет от Бога. Мысля в Боге...

Выходило красно-солнышко гулять,
Облачившись в легкий, русский сарафан,
Чтоб сторонушку родимую согреть,
Чтоб сыграть на гуслях солнечных лучей.

Снова ласково обрадовалась даль
Несказанному небесному теплу,
Разыгрались в поле летние зверьки
И пшеница нежно сыпала свой смех.

Вот, однажды, услыхало солнце песнь
На красивом и весёлом языке,
И поплыло на дельфинах-облаках
Посмотреть и подивиться голоску.

На опушке леса русский паренёк
Пел деревьям и на дудочке играл.
Русы-волосы...

Что хотел сильный ветер –
Свершилось пристойно…
Поутру медью стлалась
Шелковистая шаль…

Долгожданная встреча
Не стала заветна,
Коль судьбой – не явилась,
Что воистину жаль…

И теперь в белом свете
Летают дороги,
Небеса провисая,
В меру рвутся без жил…

И зачем в рваном небе
Предстало влюбляться,
Ведь – любовь не имела
Ненастроенных лир?!

Дай – сожгу злую силу,
Никто не познает,
Как она разнуздала
Столь гнетущую боль…

Прах развею по миру,
Пусть ветер вменяет...

Поверь в себя и поднимись с колен,
Взгляд подними, пусть распрямятся плечи.
Это не жизнь была, постылый плен.
Нельзя тебе судьбу свою калечить!

Ты не раба, не нанята служить.
Быть радостной, счастливой твоя доля.
Ты не должна всю жизнь в темнице жить,
Нет правды в том, что это Божья воля.

Ты знай, что все сейчас в твоих руках,
И как захочешь, так оно и будет.
Свои оковы разобьешь ты в прах.
Пусть даже и осудят тебя люди.

Сбрось груз проблем, от них будь далека,
И в мыслях...

В три погибели, с авоськой грязной,
костью черствой в пыльный плащ вживаясь,
бабья седина, ковыляет за деревни соком –
свежим молоком, копейку сторожа.
Хворостинкой держится за воздух,
причитает, жжет морщины слезами
утренней прохлады, а неподалеку
два ее волхва, овчарачьи дворняги
моложавые, ласкают руку бабе,
сухость поедая верным взглядом
да хвостами-вентиляторами вьют.
Ей бы и самой присмотр теплый
кто б поднес, она ж из подворотни
сердобольной, сорванною жилой
тянет улиц...