Поют цикады

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

Здесь на небе чужом,
Не моя звезда светит.
Здесь поют о другом,
Соловьи на рассвете.

Здесь другой мир — не злой,
Просто всё в нём иначе.
И я всем в нём чужой,
И ни в чём нет удачи.

Понимаю я их,
Но в нас разная правда.
Здесь обычай других,
И манер, и уклада.

Гости здесь за столом,
Не поют песен хором,
Просто так к людям в дом,
Не придут с разговором.

И созвездий узор,
Здесь на небе другой.
А людей разговор,
Слов мотивом чужой...
Марковцев Ю.

Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Стёпа с дедушкой идут.
Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Песню весёлую поют.
Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Стёпа с дедушкой идут.
Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Песню весёлую поют.

Припев:
Па-ра-па па-па-па-па па-па-па-па па...
Па-ру-па-ру па...

Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Стёпа с дедушкой идут.
Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Тучки по небу плывут.
Вдоль по дороге.
Вдоль по дороге.
Стёпа с дедушкой идут.
Вдоль по дороге...

Дон Батюшка наш родной!
Красавец ты наш дорогой…
Даже гости едут проведать
тебя!
Взглянуть на твоё величество
любя.

Как воды тихие несёшь свои…
Как в придонье поют соловьи!
Поют романсы они для любви,
А ты казак! Красавицу обними.

Да! Согрей её, своим теплом,
Чтоб не быть на Дону бобылём!
Будет красавице, что вспомнить,
О своём посещении в станице,
напомнить.

Как в донском целовалась лесу…
Садясь на траву, не замечая росу
И как прижималась там к казаку…
Где от горячей...

Зацвел подснежник наш донской…
Заиграл на Дону,своею голубизной!
Манит казаков в придонский лес,
Чтоб посмотреть с девчатами, сколь
здесь чудес.

Всё оживает сейчас в придонском лесу…
Показывая весеннею, в придонье красу!
Птицы поют, не смолкают сейчас днями,
А соловьи донские… поют и ночами…

Казачек своей трелью они забавляют!
Чтоб не спешили здесь из лесу домой…
В объятьях казаков в ночи, пусть тают,
Перед ярко светящей в небе луной.


Фото Автора.

Твои стены, мой дом,
Ведь не вечны, ты знаешь,
Хоть и кости из камня -
Как и я умираешь.
Треск петель и половиц скрипенье -
Словно отзвуки сердца...
Дни - пустыни терпенья...

Дни, как храм без свечей,
Как без имя распятье,
Боль, стекая, поет
Посылая проклятья -
Снова, снова, опять -
Эти в трещинах стены,
Кровь уже не бежит -
Время выжало вены...

Тараканы поют и танцуют забвенно,
Комары не жужжат, восседая степенно,
По шесть лап, пара крыл -
С ощущением полной свободы...

Есть где-то на свете, в далеком краю,
Прекраснейший город из чистого света.
Там души, живут, играют, поют,
Прекрасные души из чистого света.
Не знают те души пространства и время,
Им боль не известна и радости счастье.
Не знают они гравитации бремя,
Про солнце не знают, про дождь и ненастье.
Прекрасные души из чистого света,
Однажды решили на Землю спуститься.
Чтоб там получить на вопросы - ответы,
Решили в тела на Земле воплотиться.
Прекрасные души из чистого света,
Решили уйти от...

Одинокие мысли одиноко поют,
Одинокие люди одиноко живут.
Одинокое сердце - крик последний души,
Только раз встрепенется и уже не спешит.

Одинокие реки по Земле лишь бегут,
Но бывает, земной их сольется маршрут.
Но до встречи их две было после - одна,
Вновь несчастлива речка - одинока она.

Что же люди нам делать, одинок и наш век,
Если так разобраться, одинок человек.
Чтобы духом не падать, головы не сложить
Пусть и жить одиноко, но единственным быть.

Сгибаю руки, точно ветви.
Я дерево, я кипарис.
Моей листвы шальные петли
Поют и грустно тянут вниз.

А там, внизу, в плену истомы,
В далекой дымке недр земли,
Томятся в вечных муках гномы
И жадно смотрят сны мои...

Как бледны нашей памяти фрески!
Устремлённые ввысь купола
Наших душ позолотой облезли,
Не слышны больше колокола.
Не гудят, не поют и не плачут.
Храм заброшенный тёмен и пуст.
Только скрип половиц, только хруст
Штукатурки от фресок незрячих.
Молчаливым укором полны,
Чуть видны меж колоннами нефа,
Но упрямо по-прежнему в небо
Светлой памяти обращены.

11.2002