Пою под окном

Лето закончилось, не начинаясь,
Было похожим на осень оно.
Дождь — и дождинки в ручьи собираясь,
Вниз текут, стукнув сначала в окно.

Ветер в берёзе шумит у окошка,
Молния в небе царапиной яркой.
Гром — и как в детстве мне жутко немножко,
И не пришедшего лета чуть жалко.

Мы так мечтали о ласковом лете,
Времени тёплом, пусть жарком чуть-чуть.
В нём ярко солнце днём с неба нам светит,
Ночью — луна освещает наш путь.

А лето видно на нас осерчав,
Ночью нам дарит прохладой озноб...

Размыты светом - крыши, скаты.
Разводы неба на стене.
И величавые Пенаты
утопят город в высоте.

Трава раскрошит в пыль асфальты,
лоза завьет мое окно,
и неприступный город фальши
уснет, умрет, уйдет в ничто.

Вечной Силою надышись,
В теле жарком что возрождается,
В сердце плазменном с искрой души,
Слившись, мудростью умножается!
Силы Радости - не убыть,
Ток Любви заслонить невозможно!
Информацию б раздобыть
К этой Формуле многосложной,
Чтоб добыв, - чрез себя упростить,
Как ВСЕЛЮБЯЩИЙ учит всех нас, -
Отдавая, себя обрести,
С жаждой дверь распахнув и окна!

Одинокий вечер гладит нежно плечи,
И со мною смотрит в тёмное окно,
В неизвестность дали, жизни-расстояний,
Увлекая в грёзы лунным серебром.

Где-то блещут мысли по волне речистой,
Где-то совы гукнуть, где-то снегири
Собираясь в стайки, явятся украдкой
В стылые морозы шёпотом зимы.

А пока расцветом дышит бабье лето,
То дождями кроет, сыпет, то, лучи
Солнышка земного, ласкового зноя,
Крася все верхушки в нежный цвет зари.

Улыбнусь я в вечер, зажигая свечи,
Пусть достигнет пламя...

Ты не заметишь,
как быстро умрут эти праздники,
расплетутся
бутафорские
узоры цветных карнавалов,
и останется,
только привкус отчаянья
каплей полыни серого утра.
Зачем же ты ждешь,
зачем ты обманываешь себя,
зачем обнадеживаешься
духом свежести?
Печальная радость
вчерашних осадков
не даст спокойно заснуть.
Все тот же грохот трамваев
пройдется по окнам
волной скупых пересудов.
Моя любовь
останется
в глухих облаках зимнего сна,
на ржавых лопастях
зимнего...

На ветке грустное Оно,
На голой, без листвы, сидит.
Оно сидит уже давно,
Замёрзло на ветру, дрожит.

Оно не нужно никому,
Откудо взялось здесь не знает.
Совсем не ведомо ему,
Зачем живёт, за что страдает.

Оно не доброе, не злое,
Безлико, как туман — Оно.
Но раз страдает, то живое,
Ведь лишь живым страдать дано.

А ветер продувает насквозь,
Уж скоро ночь, а в ней темно.
Грустит Оно,ведь слово радость,
Забыть смогло уже давно.

У дома белая берёза,
А средь ветвей сидит Оно...

Затворник, он ушёл, он затворил, окно и двери
на засов, вот истина, к чему движенье, все суета
сует, а он один, трудней всего ему, а нам не лег-
че, а дело то не в том, а в выборе по силам, не
нами, и насилья избежать, и твёрдость во главе,
небесная та рать, что с чернью копья скрестит,
и падший ангел, пусть трепещет та брань, чтоб
ею управлять сойдётся в точке мира, и каждый
день и ночь, тяжёл тот крест, как впрочем, и у
каждого по силам, а он сказал, «послушай милый
ведь истина в...

У века «тело», у времени века, у глаз тех
веки, поди их разбери, где дух, где души,
где духи, об этом голову ломал глупец,
планеты от звезды, не отличил, конец,
не знал, что время то от массы, от скорости,
(от «хода» чёрных дыр, движенья в норах,
и по струнам, что тела нанижут, небесный
тот абак, подсчёт ведя, костяшек пальцев
не хватило, в окно он смотрит, в мир уныло),
…………………………………………..
Морфей, он силы воскрешает, а Бахус,
сердце веселит, не упивайся, меру зная
не упадёшь ты в...

Опять не пришла!, не под силу мне
Дышать скоро будет нечем
Уж я ль не ждал не торчал в окне
Меж двух косяков весь вечер.

Подглядывающий, посмотрел в окно, за всем
не усмотреть пойдём в кино, там просто ясно,
в одном всё направленье, происходит, и голо-
вой не надо, всё крутить, воды попить не по-
ле перейти, а данность не схватить она вся
впереди, реальность, ту не взять, она всё ус-
кользает, косательность, её, нам не хватает.