Появление

- Почему вы так не любите врачей
И прячетесь лишь при одном их появлении?
- Да я стесняюсь… - Почему!? Зачем!?
- Лет 20 обхожусь без их леченья-мнения…

Не время, отстрочим, её, появленье,
за каждое слова, нет сил, отвечать,
Жак, руки, обтёр, от чернил, улыбнулся,
на лаврах, почил, музу, выгнал в окно,
вот собственно, всё, и поэта, не стало,
опавшие листья, не возродить, без
муз не создать не единой строки,
(зависит, от нас, лишь, успеть, записать,
о чём они, шепчут, на ухо, пиитам),
прогнавши её, не срубить, слова, сук
и пламя не взять и костёр не разжечь,
а в топку бросать, тех стишков,
оправданье, тоску, ту развеять...

Их аура наполнена огнями,
Внутри бурлит вишневое цунами,
Иль растворяет мысль бескрайнейший покой.
И сердце как орех — под скорлупой.

Они бредут чрез маковое поле,
Их не терзают совесть, долг и боли;
Оставили семью, друзей, работу,
И каждый скажет: «Это идиоты».

И идиоты с царственной улыбкой
Отдались глюкам и виденьям зыбким,
В бесцельных грезах жизнь сжигая,
Что музыкой в безвременье втекает.

На грани бытия и несуществованья,
Меж появлением на свет и исчезаньем
Дрейфует их...

Моя родная, душу не тревожь,
И за других ты зря себя не мучай, -
Работает во благо даже ложь,
Предательство и пре-печальный случай!

Во всём Всевышний знает такт и толк,
А недоверие не красит наши души!
Чтоб голос сердца вовсе не замолк, -
Его всё время чутко надо слушать!..

И наибольшего деления сам факт
Даёт толчок уже к Объединенью,
Как к появленью нового серпа
Готов ущербный месяц, - без сомненья!

С Днём Рождения, милая дочка!
Вот тебе уже двадцать пять лет.
Помню тёплую летнюю ночку,
Когда ты появилась на свет.

Быстро – быстро года пролетели,
Не вернуть их назад никогда.
Рады были твоему появлению
Мама, папа, и брат, и сестра.

Все тебя очень трепетно ждали.
И стихи посвящали тебе.
Все любили тебя, обожали,
Жаль, что папы теперь с нами нет.

Вот сегодня тебя поздравляют
И родные твои, и друзья.
И любви, и удачи желают.
Будь счастливою, дочка моя!

1
Проходит время...- Нет, здоровья!
Хотя припадков, вроде, нет...,
но признаки, все, белокровия,
чрез анемию, как в ответ...
Ну, а за ним, следит старуха,
Егоровна, и, вновь, проруха
пред нею, ведь она, опять,
должна ходить, кормить, стирать,
смотря за старшим, как за Вовой
( бишь, сыном ), кто младенцем был,
и здесь, по факту, мир не мил,
для нянек, всех, судьбой суровой,
а сам Дубровский, лишь её,
воспринимает, чтя житьё...
2
До дум ли, здесь? Да и хозяйство
заброшено... А...

«Как ни крути, итог - один!»
1
Но дней спустя, всего немного,
Владимир взялся за дела,
и здесь, отец, не без предлога,
ведь болен был, а жизнь текла...
И сын, бумаги разбирая,
нашёл сей Акт Суда... Читая,
узрел сомнительный резон,
что покоробил столь, Закон...
Но, смыслу здравому внимая,
надеялся..., а между тем,
Дубровский старший сник, совсем,
и сын крепился, понимая,
что, вскорости, развязка ждёт,
а смерть, к порогу, уж бредёт...
2
Срок апелляции проходит,
Закон не обращать...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Кошку чёрную в комнате тёмной,
Очень трудно не видя поймать.
Ускользнёт мысль и не было словно,
Будет тенью в подкорке мешать.

Передать невозможно словами,
То что сам в них облечь не сумел.
Мыслей тени не дав спать ночами,
Днём, собой отвлекают от дел.

И туманом, расплывчатой дымкой,
В подсознание что-то живёт.
Кошка чёрная, став невидимкой,
Мимо рук в темноте ускользнёт.

Знаю что я о чём-то с рожденья,
Знал, но смог в первый миг позабыть.
Своего, в миг на свет появленья...

Самум-погонщик все стада барханов
Сгоняет с мест и плетью бьёт хребты…
И как эмиры недовольны ханом,
Так ветер для песков – лихой батыр.

В оазисе, прижавшись к саксаулу,
Дрожит мулла и шепчет строки сур, -
Он был улемом в Балче и Кабуле,
Теперь и сам попал на Божий суд.

Халат как парус и чалма слетела,
Верблюд кричит – воистину Раджим! –
И очень больно, и душе и телу
От горьких дум о том, как глупо жил.

И я, хотя невхож с молитвой в храмы,
А больше склонен к игрищам ума...