Повесть

Одолень трава... проросли слова
Сквозь глаза струится дивный свет добра
Падает дождем в сердца
В тишине да в пляске сумасшедших дней
Подыши и ты небом изнутри
Я смотрю в себя, погрузись и ты…
Суета огней каждому свое
И холодный свет не раскроет нас
Отпусти себя ты на 4 стороны
Погляди на свет, что там сбудется, что предсказано
Поглядим потом, как ты справишься,
Да кем явишься
Или в свет войдешь или собой отравишься
Иль на грязи блеск позаришься...
Отраженным светом не прожить всю...

Урождённому в мае положено
По традиции мается совестью.
И в поступках своих осторожен он,
Жизнь идёт не дописанной повестью.

И ему всё равно, кто с упрёками,
А кто дальше учить собирается.
Он пошлёт всех дорогой далёкою,
И в грехах не публично покается.

Принимая идеи, как должное,
Место творчеству тоже отыщется.
Как его оценить и возможно ли?
Не рублём он силён и не тысячью.

В эти тёплые дни сумасшествия,
Изменить себя много желающих.
А ему нет нужды путешествовать,
Взглядом...

Владимир Владимирович родной!
За выборы не переживай дорогой…
Равных тебе… на этих выборах нет!!!
Это прибавляет тебе авторитет.
Ну, нешто Ленин сможет приподняться!
Тогда конечно придётся потягаться…
Ленин был… оратор очень большой!
Народ сумел, повести за собой.
Искоренив капиталистический строй!
Стал управлять! Великой страной!!!
Если бы он, подольше, управлял...
Достиг бы Социализм! Высший пьедестал!!!
Но как говорится… сердце его, устало биться…
Ушел Владимир Ильич на вечный...

Найди созвучие души
В звонке обычном телефона.
Тогда и время не спешит,
И говорят все ровным тоном.

Найди созвучие словам,
Что слышишь каждый день погожий.
И новой повести глава
Тебя покажет непохожей.

Найди созвучие любви,
Когда пылают щёки краской.
И Ангел твой благословит
Быть для мужчин такой опасной.

Найди созвучие всему,
Что дарит радость удалую.
Такой ты нравишься ему,
И не захочет он другую...

22.09.2013

Весенних снов очарование,
Вдохнув пойму что мне пора.
И потихоньку — без прощания,
Уйду из завтра и вчера.

Уйду сквозь мысли тень во сне,
Средь облаков — ждёт дилижанс.
И в нём без тела легко мне,
Умчит он, разлучая нас.

Не крикну я прости-прощай,
Звук разрушает сна воздушность.
Ты лихом, мир не поминай,
Меня за жизни грех и глупость.

Во мне нет тьмы обид и горести,
И я свободней вольных птиц.
Я в Книгу Жизни моей повести,
Вложил ромашку меж страниц.

Весенних снов...

Лихие — девяностые,
Двухтысячные — странные.
В них сквозь проблемы взрослые,
Пришёл и жить их стану я.

Жизнь — карта миром битая,
Не я козырный туз.
Живу, её в ней бытом я,
В нём доли моей груз.

Жизнь странная — то горести,
То сладостный нектар,
То строки светлой повести,
То ночи тёмной дар.

Потерь невосполнимости,
Пятном на солнце дней.
В них нет необходимости,
Но нет без них людей.

Лихие девяностые,
Отдал времён туману я.
Ждут, новой тайной грозные,
Двухтысячные...

Жаркий полдень
окутал ленью
пространство
города N.
От зари до зари
горит
бескрайняя
бирюза августа,
где пропасть безмолвия
обретает
законченность формы.
Солнечный зайчик
вздрогнул
в глазах
беглым цветком грозы.
Пустота
вливается
тягостным опьянением.
Хлёсткие тени
веток сирени
ложатся на кожу,
словно бороздки
зарубцевавшихся вен.
И мгновение
превращается в пыль,
в блик, в ил, в тлен,
в шелест старой травы,
в застывшую глину
лета,
оставив место
для тихой повести...

СОВЕСТЬ...
Невыносимое время настало.
Что происходит? Что с нами стало?
Дети нам внуков уже не рожают,
Люди черствеют, жизнь дорожает.
Тут просто так ничего не дается─
Все покупается, все продается…
Честь и порядочность нынче не в моде..
Качеств подобных не стало в природе.
Алчность залезла на царское место,
Совесть при этом уже неуместна,
Люди! Но совесть и есть голос Божий,
А если так ─ на кого мы похожи?
Если без совести, значит, без Бога,
Вот и ответ: слишком грешных нас много...

И было 28, как панфиловцев,
Выносливых и крепких, но немых;
Они трудились рядом, благо силы всей
Хватало, и не знали выходных.

При их охране мало кто проскальзывал
В глубинные и важные ходы;
Размельчивал отряд их и размазывал
Такой не ожидающих беды.

Их первой смене век сулился - праздненством,
Но бремя первых - непосильный труд.
Ушёл один, другой ушёл безрадостно
И их могилы точно не найдут.

Один загнил живьем, лечили бедного;
Чтоб как-нибудь его приободрить,
Короной цвета...

Скажешь Алехину: «Друг мой, поехали.
Крестики, звездочки… Родина там!
Здесь сквозь прищур нас видят калеками.
Каждому в сердце б унять тарарам.

Что здесь написано? Горькие повести.
Вечный багет обращённый в сухарь.
Стол не пустой - ну, а если по совести -
Многое стало там лучше, чем встарь.

Мне, эмигранту, вот пишут матросы,
Что «Поединок» читали гуртом -
И по морщинам детские слезы
Каются, катятся в рюмку, как ром.