Повесили ценник

В холодной комнате во мраке
Висит картина двадцать лет,
И избегают люди в страхе,
Ее необьяснимый свет.

Она чарует, привлекает,
Приковывает мысль твою,
В сознанье образ свой врезает,
Тебя бросая на краю...

Как раньше больше жить не можешь,
И с нею рядом жизни нет.
А если убежать захочешь,
Повесят рядом твой портрет.

Есть боль, она уничтожает.
Включаешь в ванной тихо воду,
Рука бесстрашно вены надрезает...
Последний способ обрести свободу.

Висит картина, видит все...

Вопрос тот задал мне ли? Я не знаю,
Но я решила написать ответ.
Ты знаешь, что жизни без любви ведь не бывает,
И без неё не проживёт на свете человек!
Ты говоришь, что сердце его камень,
Я говорю, что это ведь не так.
Он просто очень грубый парень,
А может вовсе и дурак?
Не знаю я, нужна ли нам любовь на свете
Ведь без неё бы легче было жить,
Но любят даже маленькие дети,
Наверно без неё нам не прожить?!
Важна ль любовь для человека?
Да, я могу ответить на вопрос.
Вот посмотри...

Много лет тому назад
жил-был дед, звали Кондрат.
Занимался он охотой,
другой не было заботы.
Вокруг лес стоял дремучий
в основном всё дуб могучий.
Посреди полянки вкруг
хутор разбросался вдруг
неказистыми домами,
не сказать, чтоб теремами,
но добротными из дуба
вкруг колодезного сруба.
В нем вода была волшебной
от любой хвори лечебной.
«Кто колодезную - пьет,
тот три жизни проживет»,-
говорил, шутя, народ
всем приезжим за сруб тот.
Год за годом дедок жил,
ни о чем он не тужил...

Оставить это мир не так уж сложно,
Конечно, не совсем, но все же можно -
Упал, повесился иль застрелился,
И вскорости вокруг заплаканные лица.

Летать над ними - это не смешно.
Вдруг понимаешь, что тебя любили,
И что вернуться к ним не суждено,
А позже осознаешь, что тебя забыли.

Ну а пока лишь погребальный плач
Услышен будет грешною душою.
Она, разорванная в клочья, будет ждать,
Когда не будет слез, катящихся рекою.

Настанет час, с небес она сорвется -
За совершенное не в...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Дурацкое
настроение,
и выводы
идентичные,
как будто в кресле,
напротив
бездомное
вдохновение,
на проводе
электрическом,
повесилось, вроде...

Он кончил жизнь трагически,
Как истинный поэт,
Строкою, предвещая злую долю.
Годов сложил количество
Чуть-чуть за сорок лет.
И душу отпустил свою на волю.

Скорбели села, города
Тем олимпийским летом.
Москва прощалась навсегда
С мужчиной и поэтом.

Не слыл он клерикалом
И не безбожным был.
Как лампочка накала
Светил, светил…

У бога всуе не просил
Прощенья за грехи.
Душой терзался и любил.
И пел свои стихи.

На них тогда повесили
Политики ярлык,
Но просчитались критики...

Лёгким, нежным движением губ
Прикоснулся к тебе, мой божественный персик,
И втянул, выпил всю, как же быстро, как глуп,
Можно б было пить долго, ну что ж я, повеса!
Сладострастный нектар несказанной любви
Надо пить по глоточку, по капле, коктейлем,
Не удержишь порывы безумства мои,
Но вдвоём удержать нашу страсть мы сумеем.
Будем вместе летать в небесах, между звёзд,
мы на крылья любви, упиваясь друг - другом
укрываясь мечтой - покрывалом из роз,
не боясь ничего, ни метели, ни вьюги.

На небосклоне есть звезда приметная.
Любуюсь не нее я по ночам.
Нас связывает нить любви, для посторонних не заметная.
Другой такой звезды ни где не повстречать.

Если полотно повесить на небесные просторы
И начать на небе вышивать,
То не суметь на вышивке той сосчитать узоры,
Так много звездочка могла бы о любви мне рассказать.

Но чтобы предо мной раскрыть любви печальную историю,
Излить небесную тоску и грусть всю передать,
Не хватит неба, даже если эту территорию
Удвоить и...

Дети Евы и Адама,
пожалейте торгашей!..
Их ведь, бедненьких, из храма
Иисус прогнал взашей.
Отказал Он им, несчастным,
в праве с Богом говорить,
и за это днем ненастным
им пришлось Его казнить.
Самый главный предводитель
всей торгующей толпы
постарался, чтоб Спаситель
не ушел от злой судьбы.
Улучив момент удобный,
рукава он засучил,
в результате бесподобной
сделки деньги получил.
Но, когда его Учитель
на Голгофу крест тащил,
торгашу шепнул правитель:
«Что же ты продешевил...