Поверхность

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в...

Море под вечер поссорилось с северным Ветром,
Тёмные Тучи рассыпались линией фронта.
Мили морские и тёмных небес километры
Соединились в единое у горизонта.

Ветер с апреля завеялся к северным водам,
Лето прошлялся, ни разу не вспомнив о Юге.
А к ноябрю заявился, вдвоём с Непогодой,
К Тёплой Воде, всепрощающей, южной подруге...

Море поморщилось, чувствуя Ветра дыханье,
Разволновалось, предвидя холодную встречу.
Только вчера было с Ласковым Бризом прощанье,
Томный закат и последний...

Все, что видим мы, видимость только одна.
Далеко от поверхности моря до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна.

Омар Хайям

Представь, что такое жемчужина…
Как суть в ней запрятана мудро:
Таланта песчинка окружена
Плодами трудов перламутра…

Размер, чистота её ценится;
Критично, со знанием дела,
Все смотрят на гладкость поверхности,
Забыв, что внутри её тела…

И кто уж тут вспомнит об Устрице,
Той, милостью Коей песчинка
Становится перлом искусности,
Жемчужины тайной начинкой…

Бриллиантовый слог ночной сферы нашептал симфонизм тиховейный
на ржаной панораме безлюдья. Медитативный прилив колоннады фонарной –
словно эхо античных руин. Пустотою вспаханный, сдобренный черной пеной
рассадник углекислот – ящер дорожный – скован железом снотворным, полярной

прохладой обратной поверхности силикатного трупа луны.
Лимфатический ток проспектов изъясняется на языке мессалин.
Паранойя травящих память картин, оттисков темнопородной слюды
четырехглавого монстра Малевича. Я...

А на небе великое соединение Сатурна и Юпитера
по имени Иисус,
тысячи жемчужных Будд,
лицо Моисея, окаменевшее лунной поверхностью,
а на земле ночь и снег,
воскуренный дым безмолвной травы
созерцания,
васильковая пряжа глаз новорожденных.

Ты знаешь, мир раскрыл ладонь,
На ней я суть всего :
Водой омытый неба трон,
И сказки волшебство,
В полёте жёлтая пчела,
Цветок среди равнин,
И мака спелое зерно,
Слуга и властелин,
И взрыв из чрева божества,
Потоком сонм лучей,
И радуг чистая стезя,
Осознанность очей.
И белой дымки океан,
Коралл в расцвете дна,
Поток оранжевых лучей,
Безмолвья глубина....
И ты--нежнейший аромат
Дыхания ветров,
И твой упрямо--синий взгляд
На инея покров,
Что на поверхности кропил
Морозное...

Оплывает свеча в алтаре
Нерастраченных чувств
Снова май с соловьём на дворе
Ждёт экспромтовых буйств.

На зеркальной поверхности след
От забытой мечты.
Греет ноги мне клетчатый плед.
А из памяти -Ты

Возникаешь, с тюльпаном в руке.
Чуть растерянный взгляд.
И несусь по любовной реке
Я, к истоку, назад.

Облетел твой цветок через день.
Распустилась сирень.
Пробежала слеза по щеке.
И уснула в строке.

Ох, душа, моя душа,
Что же ты вцепилась
В этот грязно-синий шар;
Ну, скажи на милость:
- Неужели не видать –
Ненадёжный мячик:
На поверхности вода,
Но внутри горячий.

Ух, мозги, мои мозги,
Кто бы вас подправил –
Если вам исполню гимн,
То молить не вправе…
Неужели невдомёк –
Глубина суждений
Не пойдёт гурману впрок,
Не прибавит денег…

Ах, мадам, моя мадам,
Как без Ваших ножек…
Без капризных «нет» и «да»
Сколько бы я прожил?..
Неужели мы рабы
И Господь нам стелет…
Ну...

Из не подслушанного
- Вычисляя пустоты, искривляя пространство,
в мнимом времени, полетим к созвездию Псов,
изучив седловидные поверхности, поскачем,
качели раскачаем, выведем из равновесия.
Пустоты, заполним, гармонию заменим хаосом,
Сома, форелью, фа………….., ре……………..,
прейдём к началу, конец близок?
- Близорук?
- Нащупай руками, в глубину не лезь, без жилета.
- Лето? Впереди?
- Ряди не ряди……….
- Иди? (эхо).