Потому что гладиолус

Заверните меня, когда я уйду, в стихи
В черновые наброски недописанных строчек,
Отыщите ту песню, что пела любовь мне ночью
В той тональности нежно-скрипичной хрустальной тоски.
Это будет потом. А сейчас я отправлюсь дышать
Бесконечной душой и всецелым причастием к тлену,
Долго - долго молчать перед каждой строкой,
Разливаться побуквенно речью по венам.
И листать этот воздух, подстрочник читать,
В невесомости шага над бездной с именем Бога
Открывать свою дверь и впускать тишину, в ней...

Опять грущу, опять живу надеждой,
Что время незаметно промелькнёт.
Весна придёт и будет всё, как прежде-
Солнцем согрет растает снег и лёд.
Ну а пока, под завыванье вьюги,
Я согреваюсь памяти теплом...
К счастью, хоть редко, но звонят подруги,
Чтоб поболтать немного о былом...
Как свечи, догорают наши жизни,
Слезами оплывая, тает воск.
Нас чаще собирают вместе тризны,
Всё реже праздников и карнавалов лоск.
Родных, друзей теряем в одночасье.
Затем тоскуем, вспоминая их добром...

Просто жить, без цели и маршрута,
Без извечных поисков путей.
Просто, каждый миг, последний будто,
Выпивать, всей сущностью своей.

Просто жить, без лишних рассуждений,
Без извечных, истин прописных.
Без метаний мысли и сомнений,
Не деля, всех на своих-чужих.

Просто жить, без плана и расчёта,
Без извечных, правил берегов.
Без надежд на что-то и кого-то,
Без ненужных выводов и слов.

Просто жить, без вер и отрицаний,
Без попыток дать на всё ответ.
Без цепочек логик и лжи знаний...

В тридцатые на таких пахали тракторах…
Казаки донские на колхозных полях!
Навоз вывозили в качестве удобрения,
Без химии в то время было земледелие.

Экологически чистая рождалась пшеница!
Советский народ, донским хлебом гордился…
Да и караваем белым гордилась станица
И земледелец был рад, что хлеб родился…

Трудились тогда все дружно в поть и лица!
Работы в те годы хватала всем завсегда…
При Сталине кто симулировал, ленился!
Знать в Гулагах под конвоем трудился…

Уплетай теплый пот,
Улепетывай в петлю от нас.
Опостылел Апостола с лассо
Пигмеево - пегий Пегас.

Укради рандеву, рань Деву,
Рань воду, вдову рань, рань дрянь,
Уплетай сладкий снег,
Не отринь теплый хлеб белолобый
В народную рань.

Ты не выродок - дока, аккорд ты,
Не вор и не ров.
Ты ворвешься к раввину, рванина,
Как к овину -
Равнина коров.

Где горами рога -
Горе рэбэ, гребущему гробом Богов.
Ибо жизнь как всегда - Навсегда -
Тараканьи бега
К тараканьим бегам...

Чем больше сделаю сегодня,
Тем меньше, завтра делать мне.
Тем больше буду я свободно,
Жить без забот в грядущем дне.

То, чему есть в сейчас возможность,
Сдвигать не стоит на потом.
Дела накопятся и срочность,
Поспешным, станет в них трудом.

А спешка хуже пистолета,
Всегда, в её стволе патрон.
Предохранителя в ней нет нам,
И может, насмерть убить он.

Лишь с чувством, с толком, с расстановкой,
В сегодня сделав всё что смог.
Не буду завтра жить я гонкой,
И торопливостью дорог...

Не торопись, постой.
Не гонись за красотой.
У красотки гордыня,
И к тебе будет льдиной.
В зеркало смотрит, любя
Только себя.

Гулёна не в чести,
Та не станет пол мести.
По друзьям будет шляться.
И измены случатся.
Воле своей вопреки
Запьёшь с тоски.

Ты не бери женой
Ту, что плачет над судьбой:
Лучше всё у соседок;
То не так, сё не эдак.
Вечно придётся нытьё
Слышать её.

А неумёха – беда.
В доме будет чехарда.
Всё разбросано всюду.
Станешь сам мыть посуду.
Быстро...

Войнами мир взорван,
Даже там, где не стреляют — идёт война.
Там, не летает над телами в поле ворон,
Это война денег — она взгляду не видна.

В сытом и тёплом хлеве,
Скот, выкармливают на убой.
Во тьме слепые, в почве черви,
Они питаются там землёй.

Безумец живёт не расчётом, а наитием,
Он честный и всем верит — наверное глуп?
Герои смелые, не нужны правителям,
Непокорные и хотят всегда сами — солить свой суп.

Он спрятался в мыльном пузыре мышления,
Придумав себе, что добро...

Все выросли на сказках с детства

Свои детишки, крошки по соседству

Впитали смысл сказок разных стран

Что есть добро, а так же кто тиран.



И так с годами стали старше мы

Карьера, бизнес, дом, семья

И где в этом затерялось мое Я

Которое росло, менялось

и опытом для жизни наполнялось.



Для мамы мы до старости дитя

С которым мы общаемся с улыбкой

И даже в случае ошибки

Все принимает мило и шутя.



Но в обществе мы словно в сказке очутились

И...

Не хочу просыпаться
Уже давно.
И во сне оставаться
Как в кино.
Просмотреть все сны
И потом не вспомнить.
Были мы влюблены,
А теперь лишь камни,
Разрушенных стен
Нашего дома.
Много так перемен,
Но все так знакомо.
Все как на повторе,
Где больше не больно.
И жизнь на миноре
Не скажет: Довольно.
И будет молчать,
Снова все на репите,
Не сможет сказать.
Я вернусь! Потерпите.