Потоки созерцанья

Взволнованный пульс. Полотно расписаний.
Поток полувзглядов и полукасаний.
Короткий вопрос, недостойный ответа -
С тех пор возвращаться плохая примета...
И жизнь так внезапно пошла по закону:
"Все меньше друзей и все больше знакомых",
Вчерашний огонь превращается в пепел,
И смотрит в глаза разыгравшийся ветер.
Жаль больше не встретятся две половинки,
Мосты, переходы и крытые рынки...
А мимо все также летят самолеты,
И рвется душа в затяжные полеты,
Но кто-то по-прежнему...

Ты пытался писать много книг,
И ни одна из них книгой не стала,
Может быть, написать тебе книгу пристало,
Подражая тому, кто велик?

Вот у Пушкина: "Подражание Корану";
Хотя это вольный, скорее всего, перевод;
Он ведь нового ничего не изрёк:
Ни догмата, ни веры начала…

Хотя, и о том же Мухаммеде так говорят:
Что, мол, каждый айят –
Систематизация всего того, что уже в мире было,
Как оно отразилось в его голове,
Хотя другие – согласны вполне,
Что так выглядеть может только...

Когда же мы с тобой научимся,
Любовью прекращать свой бой.
Пойми любимая, что мучится,
Устали оба мы с тобой.
Не лучше ль нам сейчас с тобою,
Друг друга вновь не обвинять.
Я так хочу тебя с любовью,
Хочу к груди своей прижать
И запоют на небе птицы,
В душе и лето и весна.
А нам пора к любви стремиться,
Проснуться от дурного сна.
Мы поплывём как теплоходы,
Вдаль по реке своей судьбы,
Убрав из жизни все невзгоды,
Препятствий блоки и столбы
И мы взлетим как в небо птицы,
Взмахнув...

Новогодняя
Была зима. Шел снег.
Люди вокруг спешили куда-то, не замечая друг друга.
А мне так хотелось увидеть хоть в чьих-то глазах ответную улыбку…
И я слепил снегурочку… . А в полночь… .
Я сижу у телевизора,
Новый год готов встречать,
Вдруг звонок, и чудо вижу я,
Что пером не описать:
Незнакомая красавица,
Синеглаза и бела…
"Вы ошиблись, видно, адресом",
Ей сказал смущенно я.
А она с улыбкой нежною
Мне сказала: "Милый мой,
Разве в эту ночь волшебную
Так встречаются с женой...

Спадает облачная пена,
Вскрывают ставни небеса,
И солнце, вырвавшись из плена,
Теплом ложится на глаза.

Стеклянных капель звонкий лепет
Съедает вырвавшийся луч,
И радостью рожденья светит,
Гоня тоску унылых туч.

Беснуется поток воздушный
Под легким натиском ветров,
И вьется лучик прямодушный
На изумрудный скос лугов.

Идет на убыль тучей тина
За полноводною рекой,
Где солнца луч неутомимый,
Броздя синеющую ниву,
И сотрясая жгущей гривой,
Стреляет златом надо мной.

Заволокло печалью небо,
Умытое слезой дождя,
Питая землю влажной негой,
Потоком свежесть громоздя.

Насторожился гром крикливый
За пеленою облаков,
И воет ветер горделивый,
Срывая воздуха оков.

Бегут ручьи, журча игриво,
Цветенье дух пронзает миг,
И небо поступью плаксивой
Несет собою водный вихрь.

Взбухает луж зеркальный омут,
Прогнулись кисти трав и древ,
И с каждой каплей силой полнит
Их жизнь, дождливой своры бег.

Кто я, бард, иль поэт, нет, не знаю,
Но одно утверждать я берусь,
Что от песни душа – живая,
А от музыки ласковей грусть.

И внимая аккордам плывущим
По волнующей ряби ладов,
Я забуду о хлебе насущном,
Чтоб припомню молодку любовь.

На мелодию стянуться мысли,
Обратившись в гармоник поток,
Вспрянут лёгкие воздухом чистым,
И прорежется истово слог.

Пой, моя шестиструнная люба,
Прыская эхом мажорных валов,
И горюя минором потугим,
Лей мне веру, надежду, любовь.

В смятенном кружении дней,
Сквозь мрак и мерцанье огней,
Десницей , сжимающей меч,
Коснется Творец твоих плеч...

Да, гнев Его будет велик,
А свет, окружающий Лик,
Бескрайний, холодный, немой
Тебе обрисуется тьмой.

И будут сокрыты черты
Бездонной Его красоты;
Твой дух окунется в излом,
Наполненный болью и злом...

И криком ты молишься ввысь:
Творец! Совершенный! Вернись!
Помилуй меня и спаси,
К чертогам святым вознеси,

Всесильным потоком любви
Останки мои оживи,
Из праха...

История – суть кладезь тайн?
Художественный свист, дизайн.
Сказитель я, сплетая стих,
Поведаю одну из них.

Итак, их было ровно шесть.
Великая досталась честь –
Вершить судьбу. А по плечу ль,
Не мне судить, я промолчу.
Лихие были времена.
От плевел чистить семена
Ты б стал? Ответь, как на духу.
Да? А куда деть шелуху?
Предать отсеянных костру
И прах развеять по ветру?
Силен! Рискнем предположить,
Что плевелам хотелось жить.
Любой ценой – тюрьма, сума,
Хлев. Изворотливость ума...

Он странник. Он брёл по дорогам,
Разбитых жизней людей,
Он называл себя Богом,
Забытых кем-то идей.
Он знал наперёд, что с ним будет,
И змеем воздушным парил,
Средь туч, в часы страшной бури,
Он свет людям яркий дарил.
Боялся сгореть, кануть в лету,
Скрыться в потоке времён.
Он был для людей тёплым летом,
А люди забыли о нём.
Забыли о том, что был рядом,
Забыли о том, как любил,
А он согревал своим взглядом,
Он ангелом в небе парил.
И ждал. Может кто-нибудь вспомнит,
О путнике...