Потерявшим себя

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Осень гасит…
Поблёкшие Краски
Солнце Дарит…
Прощальный Закат
И деревья…
В Преддверии Сказки
С веточек мокрых…
Струят Листопад

* * *

Плачет Осень в Поднебесье
Словно Дева Слёзы льёт
Над Землей унылой песней
День из Сумерек встаёт

Ветер листья обрывает
Тучи скрыли солнца свет
Будто ворон отпевает
Припозднившийся Рассвет

Птица счастья не нарушит
Сей беспечной суеты
И багрянцем солнце тушит
В Миг сгоревшие Мечты

Те мечты…
Той уходящей…
В сон…
Зовущей Красоты
Словно...

Я имя своё найду,
Давно потерявшееся,
Награду золотистую
За дела прокаженные, выкину.

Заклятья тайные неумолкаемые
Читать чаще стану,
Склею слова разбитые
И поставлю на полки старые.

Все сделаю по науке:
Хлам унесут ветра грозные,
Меня оставят на муки,
Дав свободу святую в руки.

Сломается план записанный,
Загребать все обратно буду,
И ветер обиженный
Не вернет ад сладостный

Растекаясь полночной тенью,
По планете ползет туман.
Заполняет все тело ленью,
Шепчет вкрадчиво: «все – обман»…

Шум толпы и печаль разлуки,
Сладость битв и позор пораженья,
Плач детей и рожденья муки…
Все не так, это все сновиденья.

Иллюзорностью, словно одеждой,
Облаченные в грезы и думы,
Как ослепшие разом невежды
Мы неспешно бредем по дюнам.

Как в зыбучих песках, как в трясине,
Не дано хоть на миг отдохнуть.
Все идем и идем, как разини,
Потерявшие истинный путь...

Раз все твои слова
не в счёт,
то можешь их забрать обратно.
О, сорок тысяч первый
брат мой,
мной не оплаканный ещё.
Недоцелованный,
но всё же -
над сердцем потерявший власть.
Я та,
что милою звалась,
что миг
была всего дороже.
И раз ты виноват во всём,
прости,
как сорок тысяч братьев
простить не могут.
Мир в объятьях
у ночи
полон забытьём…
Но близко к сердцу
не приму
твои нелепые утраты.
Прощай.
Я на пути возвратном
не сторож
брату моему

2008-03-22

Как фея, потерявшая, спеша
На встречу с жизнью, в сумочке, помаду,
Так одиночество, тихонько, чуть дыша,
Всплакнуло майской дождевой отрадой…

Так песня, что написана без нот,
Мечтая о гармонии и звуке,
Найдя свою мелодию, споёт,
Забыв все правила сольфеджио науки…

Так сказки недописанный сюжет
Заточит карандаш для записи событий,
Где сто вопросов на один ответ
Шагают важным строем в царской свите…

Все отчего и почему?, где и когда?, собравшись в строй,
Перебранятся… Плотный...

Случилось некогда: мудрец
Оповестил народ о том,
Что водоёмы все вконец
Иссохнут скоро. А потом,

На смену той воде – иная
Наполнит щедро закрома.
И люди, жажду утоляя,
Вкусив её, сойдут с ума...

Никто не воспринял всерьёз
Слова пророка. Лишь старик
Поверил в подлинность угроз
И снёс все чаши на родник.

Заполнил он сосуды впрок,
И тотчас засуха пришла.
Как предвещал мудрец-пророк,
Вода с источников ушла.

Колодцы высохли, пруды;
И люди падали без сил...
Один старик не...

И снова по тракту, а то бездорожьем
Несёмся сквозь темень и посвист пурги,
Забыв про овраги и про осторожность,
В расчёт не беря, что не видно ни зги.
Луна притаилась за войлоком серым.
Звезда хоть одна бы на небе зажглась!
Обретшие и потерявшие веру,
Куда мы летим? И кто помнит о нас?
Но Время и Случай, два диких коня,
Несут нас без отдыха рядом с обрывом.
И голос Высоцкого хрипло, с надрывом,
Поёт. Не про нас ли – тебя и меня?

Пробежался день сентябрьский по горячему песку.
Засмотрелся в синь морскую, и пригрезилось ему.

Затуманенное утро в пелене седых дождей,
Опечаленное чем-то в сером облаке теней.

Не обласканное солнцем, неумытое теплом,
Потерявшееся где-то среди сосен за холмом.

Среди холода с дождями на гористом берегу,
В схватке с буйными ветрами и летящее к нему.

И ему так грустно стало среди яростной жары,
Над водою день согнулся, захотел попить воды.

Он стряхнул с себя виденья и пустился...