Потерь

Я новых дум, идей посланник.
Несу я вам добро идей
И забираю боль потерь...
И все считают, что я странник,
Не ищущий себе друзей,
А ищущий лишь боль потерь.

Человеческих драм
Драгоценность потерь
Увлекает аркан
В незакрытую Дверь
Между Было и Есть,
Между Буду и Быть –
Эту Дверь не разнесть
И гвоздем не забить:
Сразу – кровь на кистях,
Лоб – в терновых шипах,
А на царских устах
Полусмех, полустрах…

Между Прошлым и Есть,
Что Он видел в Тот миг?
То ли рабскую месть,
То ли прочность вериг?
Что возжаждал в ТОТ миг …?
Но
Захлопнулась Дверь
Словно Вечности крик
От безумных потерь.

Вдоль дороги кресты
О пощаде молят…
Где и я, где...

Позвольте расскажу вам о созвездие,
В котором рожденна была звезда,
Манящей красотой своей прекрасна,
Так восхитительна,но все же далека.
Она нам светит с неба каждой ночью,
А днем нас защищает от потерь,
И любоваться б ей,сбивая мысли с толку
Читатель мой,прошу ты мне поверь.
На пелагее ночи отрешенной,
Взглянув на небо уж не скроешь глаз,
Взглянув лишь раз,всю жизнь быть пораженным,
Ей восхищатся и слагать ей сказ.
Такое сладкое,приятное мне чувство,
О той звезде сейчас вам...

Close to madness
So demanding, I cant breathe anymore
Ill never be the same again
Please forgive me, and forget me
Cause its calling my name
Ill never go back again, back again, back again, back again

Can I find some more misery?
If it cant be you, then it must be me, and
Can i find some more for me?
Ill never know, Ill never go back again, back again, back again, back again

Cold September, I remember
Wishing I was away
Ill never be the same again
Please forgive me and forget...

Поверь, ничто я незабыл
и словно то было вчера,
Ты первая, кого любил,
ты первая, о ком страдал.
Ты первая, кому дарил
цветы и бурю первых чувств.
С тобою поровну делил
Лазурь небес, осенью грусть.
С тобой впервые я мечтал
в разгар бушующей весны,
И в косы снов твоих вплетал
свои непорченые сны.
Тебе впервые я сказал:
впусти меня в свою мечту,
Люблю тебя и трепетал,
пройдя запретную черту.
Впервые первое ушло, в века...
но память, как гранит,
С конца по первое число...

Бывают дни, когда тоска нагрянет,
И боль в душе заплачет от потерь,
Мне руки бережно свои протянет,
Мой остров детства, ты мне друг поверь...

Там ни когда гроза не напугает,
Там солнца луч гуляет на лугах,
Там пенье птиц сердца друзей ласкает,
Кружа в лазурных – нежных облаках.

Пусть для других мой остров невидимка,
Но он души моей разносит трель, –
От незабудок тает в сердце льдинка:
На острове моём, ты мне поверь.

Я знаю, у тебя есть тоже остров –
Далекий, близкий – сердцу...

Когда тебя коснется Божий Лик,
Увидишь Бога в том, где не желаешь,
Не щедростью великой Бог Велик,
А там, где бьет, где гнет и умаляет,
Где заставляет мыслить вновь и вновь,
Соизмерять ответы и ошибки,
В страданьях тоже Божия Любовь,
Советы Бога – тоже часто зыбки...
Чтобы душа искала вновь и вновь,
Чтоб билась в кровь за малое прозренье,
Чтобы растила, как дитя, любовь
И знала святость каждого сомненья…
Чтоб отступалась, в гневе не кляла,
Чтоб дорожила Божеским вниманьем,
Чтоб...

Мир измен мой, мир моих потерь,
Меньше тосковать не стану я…
Оценил сполна я эту роль,
Грустный клоун, это точно он.
Шум и свет всегда, вокруг него,
В дождь он строит замок из песка,
Ветер, что его сбивает с ног,
Шепчет для него, что боль уйдет.

Он назло своей судьбе,
В драке с небом ловит, каждый вздох,
И в глазах его играет лож,
Только знает он, что ты уйдешь.
Может быть, изменит нас…
Состраданье, к вечности любви,
А его потом разбудит, страсть,
Заменяя эту боль, в пустой душе...

К чему у Бога старость или детство?
Кому нужна безделия тропа?
И никуда от возраста не деться,
Здесь почивать для многих, как беда…
Душа желает большую активность,
Душа желает делом жить и быть,
Желает независимо стремиться
И никого за жизнь благодарить…
И не быть связанной ни слабостью, ни силой,
Чужою волей иль чужой молвой,
Болезнью, старостью и немощностью хилой,
Ничьей чужой, пусть близкою, судьбой.
Душа желает власти, силы, воли,
Душа желает дело без конца
И не желает...

Глянец за темными стеклами автомобиля,
с биркой-клеймом, почти, как на трупе –
“высокопоставленный”, будто самим Господом Богом,
(а может, оно и так, образчик иронии черной)
столь ненасытно алчет казаться себе кукловодом,
и дергать за ниточки этих никчемных,
бедных простых смертных,
сам издерганный, скрученный
страхом нетленным потерь,
потерь высоты, пиетета трибун и себя.
Ты прости ему, дикому,
заблужденье его золотых сундуков,
каменных идолов
с пряным душком, идущего по головам...