Поспели оливы

В вечной схватке меж мудростью жизни и жизненной силой
Оглянись вглубь веков, вспомни спор Посейдона с Афиной…
Соль и сила морская столкнулась с зелёной оливой,
И в своём предпочтении Боги вдруг стали едины…

Дар Богини войны для народа воистину ценен –
Непрерывно течёт сок земли по корням, как по венам,
И процесс вызревания мудрости закономерен:
Правит миром Природа по вечным канонам Вселенной.

На двенадцатый год этот вечнозелёный кустарник
Плодоносит богато, плоды его – золото...

Тихо шумел камыш,
Гнулись под ветром деревья
У подножья седой Фудзи-ямы

Хорошо живет на свете
Пушистый медвежонок.
Что он будет есть зимой?

Антон-сан, Антон-сан,
Рис уже поспел.
- Я не обучен труду хлебороба.

Пока не грянет гром,
Крестьяне работают в полях.
Нелегко православным в Японии.

Оставим ненужные споры, Ямато-сан
Горы можно сравнить лишь с горами.
С чем сравнить Фудзи-яму?

Выпей ещё саке,
Древняя подруга молодости.
На кружке рисунок – цветущая вишня...

Мне нравится звучанье клавесина,
И брызги красные поспелого вина,
И песни здравные про матушку Россию,
И снегом занесенные поля.

Мне нравится твой голос, тихий, дивный,
Таинством обрамленные глаза,
И спелых губ влюбленное томленье,
И гибкий стан, как тонкая лоза.

Мне нравится звучанье клавесина,
И брызги красные поспелого вина,
О Боже праведный, даруй мне жизни силы!
Хотелось бы испить ее до дна!

Что-то щеки горят... Отчего не пойму.
Может выпить рюмашечку чая одну?
Нет, не буду я чай. Лучше выпью винца,
Чтоб ушел тот пожар с моей морды лица.
Выпью раз, выпью два, выпью три, выпью пять -
Не устану считалочку ту повторять. -
Выпью шесть, выпью семь, выпью двадцать одно -
Я бы больше смогла, только вот одно НО:
Я упала в салат синей мордой лица,
Разглядев в нем зеленый кусочек яйца.
Это был огурец, а совсем не яйцо...
Ах, зачем я испачкала этим лицо!
Но какой же он странный был...

Я — архивариус. Я — в храме Мнемозины.
Служу ей, расставляя по местам
Тома прошедших лет, и выношу корзины С истлевшими страницами, чтоб там,

У выхода, в тени густой оливы
Разжечь костер холодною рукой,
Взглянув в последний раз на то, что живо
Еще недавно было в нас с тобой.

Когда внезапно налетевший ветер
Развеет пепел по округе без следа,
Я возвращаюсь к стеллажам, и светел,
Спокоен взор мой, погруженный в никуда.

Я всё оставил за оградой храма.
Здесь только...

В пробуждении Вечности зыбкой,
по лианам Галактик скользя
я цепляюсь одной кастаньетой,
за Звезду, что так манит меня

И, стуча каблучком в ритме танца,
страстью вспыхнет в испанке мой взгляд,
и созвездие Весов улыбнется,
пропуская Тельца сделать па.

Ухватив рюш и сборок низ платья,
и , рассыпав власы по плечам,
подбородок и шея с ложбинкой
выдают частым пульсом меня.

Он «Мадеры» глотнул торопливо,
руку страстно на пояс кладет,
приближался к Звезде щекотливо…
« Знать созрела...

Офелии не модны в феврале,
в замёрзших водоёмах им нет места.
В снегу осевшем, сером,
как в золе,
увязла среднерусская сиеста.
От оливье за зиму разнесло
дурнушек невостребованных... мммм…орды -
принцесс, которых время обошло,
не выбрали ни принцы, ни милорды.
Стишки, собачки, тряпок мишура
в отсутствии любви, что хуже смерти...

Но тает снег. Вы февралям не верьте!
Их не осталось – завтра март с утра

2010-02-28

Казалось, только что был пьян,
Лежал под ёлкой, вроде бы с соседкой,
Ещё остался на лице изъян –
Жена? Сосед? Не помню, но отметка

О доблести моей хоть и саднит,
Едва заметна на опухшей роже.
Жена (уж больно строгий вид)?
Сосед (косится парень тоже)?

Уже пятнадцатое ! Вместо головы
Пакет с подарками от Дедушки-похмелья.
Что ж, праздники закончились, увы.
Квартирка снова превратилась в келью,

Где трупик ёлки, а точней скелет
Ещё стоит, кот мишурой играет -
Но знание и...

Пряным ветром дышать на развалинах стен городских,
укрываясь в тени одинокой оливы от зноя полудня,
слушать вздохи морского прибоя о распрях мирских,
крики чаек о пойманных рыбах в течениях будней.

Обмакнув в белопенные волны нептунов трезубец,
для русалок слагает поэмы властитель сердец
Аполлон - вечно юный певец. И, усталый безумец,
вавилонскую башню разрушив, примерил сиянья венец.

О, сестра моя, Парка! Доверь мне судьбы серебристую нить.
Отдохни от забот многотрудных, под...

Моя, Родная! Хрю…
тебя боготворю!
Лишь нежные слова
тебе я говорю!

С восторгом на тебя
все время я смотрю!
И, преданно любя,
борща я наварю,
Жаркое с оливье
вдобавок сотворю…

И песней новой я
тебя легко взбодрю!
Нам подпоют друзья…
Ну, а потом: хрю, хрю…

Моя, Родная! Хрю…
На голове легко
я волосы взвихрю…
По ветру пятачок,
плюс анекдот: хрю, хрю…

Быть может за «зеленые»
я что-нибудь внедрю…
Прощайте дни голодные:
есть, что поесть: хрю, хрю...