Посмотрим внутрь себя

Черные пятна кровиНа белом холодном полу.
Сдвинуты хмурые брови.
Злые морщины на лбу.
Мертвые пальцы сжимают
Тонкую, острую сталь.
Боль глаза закрывает,
Надевая смерти вуаль.
Темные-темные лужи
На белом-белом полу.
Встретились грешные души,
Дьявол ликует в Аду.
Не пройдет никогда панихида.
Вне кладбища крест возведут.
Дьявольский хохот ехидный
Прогремит, когда тело сожгут.
Никто не увидел записки,
Объясняющей смысл конца.
А на ней бессмертная фраза:
"Погибаю во имя Отца...

Ты каждый день обличия меняешь,
И на ладонях мне несёшь весну,
Такою свежестью мне душу наполняешь,
Такую Сердцу даришь новизну, Что нежность вдруг нежданно оживает
Волшебница, тебе, благодаря.
А Солнце, что внутри меня пылает,
Растопит лёд и снежность января.



1999 г.

Холодною волною одиночество
На сердце юное накатывает вдруг,
Ни жить, ни умереть уже не хочется,Донельзя опротивел мир вокруг!
И жутким, ледяным прикосновением
Из сердца выпила все соки БОЛЬ…
Одно желание сейчас – забвение,
Какая к черту жизнь, друзья, любовь…
Боль отдается страшным холодом в душе,
Нельзя вдохнуть, нельзя пошевелиться…
Летит в окно шкатулка Фаберже,
За ней фотоальбом, там лица, лица…
Друзья, знакомые, родные, все…
О нет! О стенку разбивается фарфор!
И пусто, горько...

Когда на город сходит тьма,
И зажигаются огни,
Выходит кто-то, как всегда,
И подключает свой магнит.

К нему стремятся все и вся,
Сопротивляться права нет,
Свою судьбу узнать нельзя.
На твой вопрос немой ответ...

Как я хотела птицей стать,
Как я хотела улететь.
Ведь есть ли смысл умирать,
Когда дороги в небо нет.
Пойми, закрой мои глаза
И замети за мною след.
Терять души никак нельзя,
Другого шанса просто нет.

Держась за руль, я мчалась вслед,
Вслед убегающей любви.
Смотрю...

Немного грустный темный взгляд,
Подраные, как небо, джинсы,
Прическа - полный авангард,
К тому же сумасшедший пирсинг.

И жизнь без музыки - ничто,
И музыка как образ жизни,
Не хочет понимать никто
Столь странный стиль
И направленье мысли.

И дао - быть всегда одной,
Бродить по улицам, как призрак.
Снаружи - в ней царит покой,
Внутри - сомнений целый список.

Мешает гордость промолчать,
Когда бросают злые взоры.
И вновь приходится кричать,
Вступать в бесчисленные споры...

Умирает наша Любовь
От мучительной острой боли.
И струится алая кровь
На твои и мои ладони.
Посмотри на неё скорей.
Видишь,глазки ещё открыты?
Шепчут губы её молитву
О бездушии двух людей.

И помочь ей уже нельзя.
Оборвалось молитвы слово...
Вот закрыла Любовь глаза...
И последняя капля крови...

На колени упали мы
Попросить у неё прощенья.
Только в душах у нас,увы,
Ни печали,ни сожаленья.

На меня ты не смотри так грустно -
Я сама сегодня не своя.
Взгляд по небу пробегает – пусто,Потускнело солнце для меня...
Стукнулась дождинка об асфальт.
Ждёшь, терзаешься, но всё же не уходишь,
Что-то очень хочешь мне сказать,
Сам себя молчанием изводишь.
Капнула слеза с моей щеки,
Грустная улыбка проскользнула,
Вдруг сорвался вздох с твоей груди,
И рука к моей руке прильнула…
Нет, не надо! – посмотри на небо -
Тучи хмурятся, и гулко сыплет дождь.
Только на меня ты смотришь слепо...

из уст летними словами
в глазах солнце каплями
в горле радость клокочет
камня на камне не оставит
плоскими пальцами поймает несчастье
скомкает размерами оглушительно
сознательно плюнет в лицо гордыни
улыбнувшись радостно растает в листьях
обнимет себя за плечи
и брызгами превратится в искрящийся песок
соком плевел своих захлебнется
все глубже разрушит все что знакомо
лицом пойдет на вечность
из любви к жизни оставит ее
занесет локти над головой
с широкими глазами раскается о...

Телефон звонит обычно.
Радостно ли. Так чуть-чуть.
Те, кого бы я хотела,Уже давно не мной живут.

А другим: Ну, да, наверно.
На недельке как-нибудь .
Я иду домой. Мне скверно.
Вдыхаю воздух, будто ртуть.

Помажу губы сладкой помадой.
Чтоб не чувствовать горечь утрат.
Поверить в чудо снова. Надо.
Прекратить смотреть назад.

Яд внутри. Такой вот вечер.
Я одна. Быть может тоже
Тот, кто мной еще не встречен,
Меня ищет средь прохожих.

Голубое, голубое,
к горизонту с белизной
и прозрачное такое,тронуть бы его рукой.

Небо, ласковое солнце,
облака – овечья шерсть.
Интересно, у японцев
красота такая есть?

Искупаться в небе можно,
отдохнуть на облаках,
полетать, но осторожно
на раскинутых руках.

Отломить кусочек солнца,
как фонарик, взять с собой,
посветить тебе в оконце,
человечек дорогой.

Я летал на самолётах.
Оставалось лишь чуть-чуть.
Дотянуться так охота.
Эх, помог бы кто-нибудь!

Ты не бойся. Я не...