Последняя поэма

Морозный ветер, наста грубый хруст –
Зима в последний день свой расшалилась,
И пересилив слякотную грусть
Явила нам заснеженную милость.

Как падает…, но дворники ворчат –
К дарам природы не по-детски строги,
И рубят лёд, как и слова, с плеча,
Нелестно поминая мать и Бога.

Скрип тормозов, прохожий подшофе
Грозит шофёру жестом непристойным,
Заманивают страждущих в кафе –
Сквозь стёкла – лабиринты барных стоек…

Играют дети и летят в весну
Снежки, боясь растаять без остатка...

Мне смотрит в глаза вечность
А ты молчишь беспечно
Скажи мне честно, Галя
Ты мне не изменяла?
Галя сказала, вздыхая
- Ага, а если не умрешь ты?
Ты знаешь, какой дотошный?
Нет, милый, не изменяла
Лишь о тебе мечтала
…
Когда последний час придет
Закроет время очи
Душа свободу обретет
Среди бескрайней ночи
И полыхнет сверкая:
"Любила тебя Галя!!!"

Стог съеден, март, проталины и стужа уже не та,
и где то лужи на солнышке и снег, стремится
вверх, или ручьями,. ...в глубины,... в землю… и
кончина,.. зимы, (идёт за мной), последней, ярило
всё светлей и выше и настроение, всё вверх,
стремится и орех,.. расколот,.. расщеплен, паранойя,
то обострение и воя взовьётся до небес, а лес, в
предчувствии и почки, набухнут и листва пробь-
ётся, смолой и «патокой», взлетит и запах, этот во-
звестит о старте, иль конце картины, любовью, на...

Ты умираешь на моих глазах
Ты умираешь на моих руках
Твоё сердце бьётся так часто
Я только сейчас понял, что всё было напрасно
Тебе остались секунды до смерти,
Но я держу это в секрете
Говорю, что всё пройдёт
И что моя душа от твоей никогда не уйдёт,
Ты очень устала, закрываешь глаза,
Но я знаю, что это уже навсегда…

Припев:
Наша любовь, ради которой мы жили
Теперь стала лишь горсткой пепла и пыли
Остыли наши тела
Но души будут гореть всегда…


Я не смог...

Взлетала бабочка, морозом не убита, всё кружит-
ся и у огня витает, неоновый, она, (никто) не зна-
ет, что жизнь прошла и крылья обгорели, лежит
и остывает (ни в постели) и лапками подрагивая
в такт, последним импульсам, привольным, что
в голове её рождает смерть, агония, и пелена на
веке, закроет взор и имя, не запомнят, сотрётся
ветром, (веки не закрыть, их нет, (у бабочек), ога-
рки крыльев и хоботком нектара не достать, и не
оставить след, а муравьи уже схватили и тащат в...

Жизнь преподносит снова испытание
Не можем долго вместе быть уже.
Наверно обречён я на изгнанье
С проклятием живущий на душе.

Проходят дни в разлуке, я ночами
В мечтах ласкаю милый образ твой.
И здесь в дали неистово скучаю,
Раздавленный, отчаянной тоской.

О многом я хочу тебе поведать
Слова в стихах я вижу в темноте.
Но почему-то от тех слов и следа
Не нахожу с тобой наедине.

Ты ищешь повод чтоб проститься
И если не на веки, то хотя б на время
Душе в душе никак не...

Назавтра отцветет последняя сирень,
Вприпрыжку затанцует в ритме мая.
Стараться будет вызвать легкую мигрень,
Нарочно в вихри прядей залетая.

Назавтра прекратится сладостный дурман,
Избавится от аллергии город.
Те опошленные кусты-сплошной обман:
Ключицы, украшающие ворот.

Назавтра фиолетовою дымкою
Останется душистый образ грусти,
И знойная жара моей ухмылкою
Тебя, благословя на год, отпустит.

В ленивой грации уверенных движений,
Сокрыта мускул сильных злая мощь.
Он хищник, без предупреждений,
Понятно — зря его не трожь.

Он взгляд в глаза воспримет как угрозу,
И нападёт, став молнии быстрей.
Не знает жалости он, бесполезны слёзы,
Ведь хищник он — он родом из зверей.

Когда идёт он чинно к водопою,
Уходят в страхе все с его пути.
Но человек курок ружья рукою,
Нажал и зверь, не смог себя спасти.

Он хищник — и он о пощаде,
Не попросил, а грозно зарычал.
Убит — не пищи...

Как никогда, глуп,ни рифм,ни строф, ни стихов,
даже слов не осталось, скоро конец, усталость,
предела, бросай не бросай монетки смело, не
вернуться назад, путь пройден и повторы неум-
естны, пресны, назойливы и нудны, тупы, а как
думал ты, не вечны, чертежи, планы потеряны
и упрямы, лишь мысли, по инерции, не могут
остановиться (попадают в ямы), который уже
год, пора идти или задом наперёд, или справа
налево, или снизу вверх, (по диагонали), роня-
ли мяч, подбрасывали, стучали об...

Как львица в бронзовой саванне,
крадётся мгла
на рваной ране
неба.
Мы встанем рано,
с первым поцелуем
горизонта,
и обратимся в слёзы
из песка и пыли.
На загорелых спинах пальм,
мы высечем последние слова,
и жёлтый воздух,
огненным приливом,
сожжёт их ветхий хворост,
рассеяв нас
между кустарников степных,
как чистый пепел
погребального костра;
и чей-то голос
будет вторить,
знойным ветром:
“Воистину,
любовь сильнее жизни”.