Последняя фотография

Разбежались по углам мыши,
Заскрипели в унисон двери...
Сердце бьётся, но всё тише, тише.
Оно больше никому не верит...
Оно больше никого не помнит,
Оно больше никого не знает.
Обливаясь кровью, просто тонет
И ничего не замечает...
И ему уже никто не нужен:
Оно стало лишь кусочком плоти
На асфальте, да в кровавой луже,
И застряло на последней ноте.

Когда умрёт последний звук,
Бесшумно упадёт слеза.
Я вспомню ласку нежных рук,
Огромные твои глаза.

И грудь развеет тяжкий вздох,
Идущий с тёмной глубины.
Промолвишь ты: «Тебя не помню,
Но в этом нет твоей вины ».

И смерть безличья не страшней,
Но вот они, твои глаза.
В них только чьё-то исступление,
В них холод… стужи бирюза.

Алые маки в росе,
Темно-сиреневый луг,
Бабочка на колесе,
Моря шуршащего звук.

Ветер ласкает лицо,
Пахнут жасмина цветы,
Солнце крадется с ленцой,
Радуга строит мосты.

Зыбкость последних минут,
Тихо бормочет прибой.
Снова обратный маршрут,
Снова разлука с тобой.

Ухожу в “последний” раз-
как судьба сводила нас?
“Позвонишь…”- сказал ты мне-
Улыбнулась в темноте…
Через час уже в пути…
Как из жизни мне уйти?
Ведь хочу к тебе опять,
Не могу так долго ждать.
И опять я далеко,
На душе мне не легко,
Ведь хочу к тебе опять…
Не желаю больше знать!
Прихожу не в первый раз-
Так судьба сводила нас.
“Не уйдёшь?”- сказал ты мне.
“Нет, конечно…” - в темноте.

Плеснет и солнца, и листвы последний день осенний.
Плеснет сиянья синевы осенний небосвод.
Летящий день не посулит ни ласк, ни потрясений,
Лишь суету, лишь суету сулит летящий год.

Уже итог определен, а слух уже подслушан,
Уже поранена душа скабрезным шепотком.
Уже кончается борьба, и храм полуразрушен
И суета, а суета растет, как снежный ком.

Случится радость пережить завистникам и стервам.
Они потешить поспешат и лапы, и уста.
И никому не объяснить, как страшно рвутся нервы...

С последним лучом заплетаются звенья –
Тени и люди, люди и тени.
С ворохом снов и бессмысленных мин
Выйду на путь обновленья.
Крыша за крышей, едва уловим,
Флюгер, решетка и дым-серпантин –
Все, чем так выжженный город любим –
Сделаю детской игрушкой:
Брошу щепотку щенячьей тоски,
Каплю желаний и нить мастерских,
Лунный оскал и твои дневники,
Что накропала подушка.
Крыша за крышей сплетутся в узор,
В галстук отца и ворон разговор,
В шкаф без петель, без дверей коридор,
В...

Плачут мужчины ,слёз не скрывая,
В путь последний тебя провожая.
Точку поставить решил ты с дуру,
Все разрешить позволил дулу.

Курок нажал...
Выстрел...
Всплеск...
И тебя уже нет...

А мы остались ,не понимая-
С кем ты расстался? С собой или с нами?

22,01,07

я пью смерть по капле
в доме сгоревшего детства
и с каждой минутой я дальше
перемотка обратно к началу
я пью свое время как имя
пытаясь понять его сущность
но открывшееся ускользает
и вновь я слова забываю
и жалость меня пронимает
до слез мне ушедшего жалко
и маменьки скоро не станет
останусь один в этом доме
без доброй веселой болтушки
и все станет в мире враждебно
никто не утешит в несчастьи
уж лучше б я умер тот час же
не ведать не слышать не помнить
проклятого времени бремя...

На юг улетают последние птицы.
Зимой ожидаю оставшихся дней.
И хочется, очень, немного забыться,
Уйти от привычных забот и скорбей.

Упасть на колени и умалиться.
Упасть на колени – прощенья просить,
За то, что есть желанье забыться,
За то, что нет желания жить.

А там, на улице, бездомный мальчишка,
А там, на улице, сотни ребят.
И жизнь для них жестокая слишком,
Но они в этой жизни чего-то хотят.

А вот сестра, свободная в мысли,
Свободно гуляет пространствами дней,
Не над моею...

У залива Судьбы воет преданный пёс,
Ветер гонит на рифы, волны тянут на дно,
В ожидании смерти остаётся одно -
Выбрать самый большой и красивый утёс!
Распустить паруса...их порвёт ураган,
Обрубить якоря...пусть ржавеют на дне,
И пусть души резвятся в телесной броне,
На подходе к причалу последней из стран.