Последний эшелон зимы

Его, провожая, как в последний раз,
Ты смотрела на рельсы, он не сводил с тебя глаз…..
Оператор в рубку кричал: «Поезд Баку-Тюмень».
А ты, молча, стояла, ведь ужасен был этот день…

И, сопровождая его по дороге в купе,
Сильную руку крепко сжимала и слезы держала в себе.
Он тебе улыбнулся: «Малыш, не надо, не плачь!»
И вода по щеке покатилась и не слышно разбилась о плащ…

И солнце сгорело, исчезли люди, стал черным снег…
И ты останешься ждать. Все равно один вернется...

Вот и январь. Говорят, повышают квартплату...
Снова мороз за окном и туманный привет.
Ветер (который – не хочешь, заставит заплакать,
С минусом сорок) не спросит: – А сколько Вам лет?

Был бы моложе – плевать мне на эти морозы!
Нынче же зябко не только снаружи – внутри.
Сердце частенько заходится азбукой Морзе,
И дозвониться опять невозможно в ноль-три.

Метеосводки пророчат на днях потепленье.
Как сквозь туман разглядеть умудрились его?
Или в печи натрещали про это поленья?
Что ж...

В пустых глазах участья не найти,
В холодных днях не отогреться телом.
За каждый миг приходится платить,
Как приношенье, жизни очерствелой.

Такой расклад. Ну что ж теперь, ну что ж…
Споткнувшись – встать, идти – и не смириться.
Такая боль, как будто в сердце нож
В меня вонзили чёрные убийцы.

Но знаю я, что есть иной исход,
Когда судьба безвластна и бессильна.
Я ухожу в последний свой поход
Навстречу Солнцу - жизненному гимну!

Никто не понимает…ни мама не друзья,
Навечно в темноте, притон – моя семья.
Я знаю так нельзя и знаю, что грешно,
Но видно за меня все было решено…
Исколотые вены, теперь во сне живу,
Почти уже забыла, что было на Яву!
В бреду мне снится мама, она меня зовет,
Но вряд ли, про меня она сейчас поймет.
Как буд то провожает, прощается со мной,
А я ведь не владею не телом не душой.
Передо мною поле, но травы все в крови,
Убитой мною дружбы, истерзанной любви!
И мама заставляет по ТОЙ траве...

Она жила у ресторана,
Любила слушать блюз и джаз.
И я кричал ей из седана,
Сигналил в полуночный час.

Сосед её, не рад сюрпризу,
Мне клялся, что швырнёт кирпич
И вторила соседка снизу,
Грозя наслать чуму и ВИЧ.

Но я смеялся, веря свято -
Любовь передо мной в долгу,
И если был я только пятым -
Последним стать ещё смогу.

Она спускалась в лёгком платье,
Ловил я термос на лету;
Хард-бопом вытеснив проклятья,
Мы уезжали в темноту.

Подальше от ненужных сплетен...

Узоры рисует
Мороз на стекле.
Снежинки, как звёзды,
Кружатся во мгле.

Ложатся на плечи
Озябших берёз,
К ним иней седой
Все тропинки занёс.

Ликует и злится
Старушка- зима
В пушистые шапки
Оделись дома.

Сугробы метель
Намела до небес,
Как мёртвое царство,
Стоит зимний лес.

Клочком обожжённой суши
в дожде, что стоял стеною,
любовь покидала душу –
твою и мою - без боя,
без стона и некролога –
оставив нам только память…
Но если всё взвесить строго, –
а что же ещё оставить,
за годы мучений с нами,
могла она напоследок?
Свой траурный профиль в раме?
С надежды посмертный слепок?

Последний кофе… и точка.
Сегодня он горше хины…
в него б коньяку чуточек,
а лучше щепоть стрихнина.
Но без детективной мути
мы в город влились огромный,
друг другу – никто...

Декабрь трескучими морозами ярится,
Пришла к нам Зимушка - суровая царица!
Надолго властно воцарилась на престоле,
Укутав снегом города, леса и поле.

Людские непонятны ей волнения,
Она капризна и без сожаления,
Непредсказуема и взбалмошна всерьёз,
То оттепель течёт, то вдруг мороз до слёз.

Зима для нас особенное время года,
Дарит нам радости, тревоги и невзгоды,
Воистину, не может быть плохой погоды,
Мы - не готовы к переменам небосвода.

Эх, поля мои поля
От желтели, побелели.
Прикоснулась к Вам зима
И о грусти Вы запели,
Я Вам тоже подпою
Под басовую струну.
И берёзы, тополя
Стонут тихо, как и я,
Что ж ты зимушка-зима
Засучила рукава?
И ударила морозом,
А метелью обняла
Руки хрупкие берёзок –
Застудила тополя.
Лучше б ты меня губила
И терзала душу мне,
Сердце в льдину превратила
Где ни будь, хоть во дворе.
Всё равно мне не живётся
Одиноко сердце бьётся.
Эх, берёзы, тополя
И родимые поля
От желтели...

Снег отражает блеск далеких звезд,
И грозно выше облаков взмывают горы.
Снежинки падают и улетел отсюда дрозд,
И зверь ушел оставив свои норы.

От тишины лишь звон в ушах,
Стеклом застыл холодный ветер,
Появится луна в пушистых облаках,
Зима шагает с гор под вечер.

С заоблачных, заснеженных высот,
Где снег не тает даже летом,
Зима стремительно идет,
Все освещая белым светом!