Последнее

Последний взгляд, последнее прости.
И сердце - пойманной пичугой,
безвольной пленницей в горсти.
Боль кружит листопадной вьюгой.

Луч солнца, продираясь сквозь туман,
устало ткнулся в ветви ели.
Безжалостно сводящая с ума
тоска – минуты? дни? недели?

Последняя осень последнего года,
Последняя в жизни немая тоска.
В последнюю осень вступила природа,
Последние листья лежат у костра.
Последние ночи, последние муки,
Последний закат и последний рассвет.
В последний раз нежно целуй мои руки,
В последний раз дай мне любовный обет.
Последние слёзы коснутся ладони,
Последний твой взгляд я в душе сохраню.
Последний мой час в твоём сердце утонет.
Я вижу край неба...Я вижу зарю...

Последняя строка,
Писать всё тяжелей.
Дрожит, устав рука,
Нет силы совсем в ней.

Последняя строка,
В ней мысли окончание.
Безмерная тоска,
Прощенье и прощание.

Последняя строка,
В ней пониманье факта,
Что времени река,
Всех смоет без остатка.

Последняя строка,
Надежды в ней безумство.
Что долгие века,
Жить будет наше чувство.

Последняя строка,
Она итог трудов.
Неровная слегка,
Цепочка тихих слов....
Марковцев Ю.

Последний путь короткий как выкрик
От боли удара стрелы, что в груди.
Последний свет яркий как вспышка
Рожденья явленья судьбы.

Этим полем последним уютом моим.
Сковала усталость последняя руки.
Как ясно, как чисто вокруг
Как песня кружится с остатками скуки.

Нам никогда не сойтись.
Нам никогда не расстаться.
В пропасти времени здесь навсегда
Не удержаться, сорваться.

Внизу океан вверху океан
Проникнуть сквозь память
Наружу вовнутрь
И бликами лечь, на волнах мерцая.

Был...

Последний день две тысячи седьмого....
Рождение пылающей звезды
Запомнят те мосты, что над Невою,
От берегов которой сходят льды...

Последний день две тысячи седьмого
Запомнят навсегда пусть фонари!
И в памяти Казанского собора
Останутся вчерашние мечты...

Последний день две тысячи седьмого,
И в добрый путь, вперёд к своей мечте!
Издалека звезда мне светит снова,
И я иду к заветной той звезде...

Последний кирпичик в себе
Достроил кудрявый масон.
И песню об этом он спел
И ею доволен был он.
А после масон прикорнул,
Масону привиделся сон:
Последний кирпичик в себе,
И в Мире - последний масон.

Последний оплот пал:
Не будет ни плена, ни тлена,
Не будет прекрасной Елены –
Гомер для стихов мал.
Он будет потом зарезан,
А Шли’ман оценит трезво:
Копать здесь теперь бесполезно.

Последний судьбы шквал:
Не будут ни Гитлер, ни Ленин,
Ни Сталин в моё поколенье
С портретов смотреть в зал.
И я, не рождённый греком,
Искать буду век от века
В себе не того человека.

Последний месяц лета,
Клубника отошла.
Ах как же незаметно,
Ушёл сезон тепла.

Уж скоро зарыдают,
Прощаясь журавли.
И в небо птичьи стаи,
Взмыв, скроются вдали.

А осень куст багрянцем,
Рябины обожжёт.
И лист в последнем танце,
Вниз плавно упадёт.

Уж скоро вспыхнет в куче,
Осенняя листва.
Засохнет, став колючей,
Пожухшая трава.

Уж скоро, но прочь лето,
Покуда не ушло.
И полон август света,
И лета, в нём тепло...
Марковцев Ю.

Последний вздох чужой мне жизни,
Молюсь об этом вновь во тьме...
И не осталось здравой мысли,
Чтоб всё сказать в одном письме.
Пустая ночь, постель измята,
В углу забился призрак мой...
И что доступно, то изъято
Давно у сердца пустотой.
Не плачь душа, нам крепнуть надо!
И село тело на кровать...
И ткань помятого халата
Мне стала сильно грудь сжимать.
Холодный пот с горячей кожи
Стекал слезою на ладонь...
Я не умру!!! Ты слышишь, Боже?!
Меня сегодня ты не тронь!!!...

И боль...

Последняя осень двадцатого века.
Почти нету сил для рывка, для разбега,
Для новой любви, для кочевья бездомного,
Для пира разгульного с бочкой бездонною.
Всё меньше надежд, откровений, желаний,
Всё больше утрат, расставаний, прощаний.
Дистанция к финишной ленте всё ближе.
Немного осталось уже виражей.
Но всё же Истории шаг я увижу
На тысячелетнем её рубеже.
Шагнуть бы за нею с Россиею вместе
Туда, где нет войн, голодухи и слёз,
Где люди добры, а мозги все – на месте,
Где «быть иль...