После снежной бури

Не торопись, всё не успеешь.
Что не твоё оставь в покое.
Чужое взяв ,ты пожалеешь.
Что не своё взял ,не родное.

Неправда то, что жизнь борьба.
Жизнь это поиск и находка.
Жизнь ,это то что даст судьба.
Куда прибьётся в бурю лодка.

Нужна нам сила в жизни этой.
Но сила не всегда права.
И нет любви в душе без света.
Любовь — не громкие слова!

Как часто в жизни мы хватаем,
То что не наше заберём
И лишь за силой право знаем.
И о любви другому врём.

Но всё ж на свете много...

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли...

Восемьдесят лет в социализме
Провели Израиля сыны
При Аоде, без идиотизма
При основах жили Ленинизма
Иегове преданно верны,

У заморских шлюх не ночевали.
Дамы в лифчик клали пистолет
И когда к ним очень приставали,
Как учила партия, орали:
На обетованной секса нет.

Вождь их умер тихо, интровертно.
Не успев Судью похоронить,
Бросились сыны грешить конкретно.
И ученье вовсе не бессмертно,
Если за ним некому следить.

Не таков, однако, Иегова.
Он евреев через не могу
Наказал...

А после него пришла бесконечная осень..
То ли дождь, то ли слезы на щеках -не разберешь..
Да и какое это имеет значение.
Осень- весна- зима..
Все сплелось воедино..
Были веселые дожди, одинокий праздник, его признание..
И пустота.
Были глаза: в них отражалось
безжалостное, эгоистичное, смеющееся мартовское небо.
Вокруг появлялись и исчезали чьи-то равнодушные лица,
Чье-то фальшивое понимание,
Ненужные слова.
Куда делась хваленая надежда на завтрашний день?
Ты заканчивала школу...

Бывают женщины - порты...
На их уютные причалы
приходят мятые борты
в надеждах - все начать сначала!

Иль просто - бурю переждать,
побыть в покое, холе, неге....
А после - можно в бой опять
Свершать пиратские набеги....

И будут маяки стоять
в ночи призывно полыхая,
С любовью - милого встречать,
Все и навек ему прощая!!!

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

Известно-любовь хрупка,
А как мы ее не ценим...
Что строилось на века,
Разрушить может мгновение!
И что послужило искрой,
Мы вспомним потом едва ли.
Наверное очень близко
Обиды к сердцам принимаем.
Итог-растерзана память
И вскрыты нарывы злости,
Бушует ярости пламя,
Надежды сжигая мостик.
Но после бури с грозою
Грязь смоет дождик-спасение,
Пролившись свежим озоном,
Подарит успокоение.
Влюбленным глупцам поможет
И раны сердец исцелит,
А радуга-яркий мостик-
Их снова соединит.

Весна еще в снегах-наручниках
Сидит в подвалах февраля,
Но солнца выстроились лучники,
Искрят, балуясь фитиля.

Вот-вот и грохнут пушки вешние,
Разноголосье грянет птиц,
Застынут конные и пешие
От обаянья чаровниц.

У Снежной Бабы, вот же напасти,
К подруге смылся кавалер.
Она от жалости и зависти
Слезами залила партер.

Иду, по этим лужам хлюпая,
Я сам себе - архимандрит,
Душа в сальто под неба куполом
И время юное пленит.

Да, покосили годы зеркало,
Его корю: « Какой...

Ворвитесь в мир, заполненный стихами,
Парящими в метели февраля,
И пусть в тиши, в какой-то нежной гамме,
Осветится замерзшая земля.
Там будут рядом Девы и герои,
И бабочки- снежинки на ветру.
И только Лада тайный лик свой скроет,
Все беды и отчаянья умрут.

Ворвитесь в мир, беспечные поэты,
На грани грез и пламенных стихов
В метели снежной снова до рассвета
Закружат вас стихи, мечты , любовь.
И миг когда в отчаянье и боли
Уйдут другие в свой печальный срок,
Мы в белом вальсе...

Вначале шел снег, искрясь разливом алмазной крошки и ослепляя молоком,
затем распустилась душа ручьев, проклюнулся юный малахит, воскресли псалмы леса,
после солнце налилось соломенным жаром, пробился нервом лазурным гром,
вскрылись озера хрустальной влаги, вечер, качаясь на ветреной леске,
обдавал сердечным теплом, и, наконец, расшатанный тон природного бала
вскружился золотом сна, обрядился дождливым лиственным свечением, заревой грустью,
а потом опять были барочные этюды снежных...