Посидеть

Я стою на перекрёстке,
Три дороги впереди,
И какой же путь мне выбрать?
Может быть назад уйти?

Подошла к одной и вижу,
Вдалеке стоит Сосна,
Распустила свои ветки
И зовёт она меня: «
—Подойди, прошу поближе,
Одиноко мне одной,
Никого давно не вижу,
Посиди-ка ты со мной,
Эти слёзы не напрасны,
Потеряла я покой,
Стала жизнь моя ужасна,
Теперь милый не со мной.»
Тихо голову склонила
И упала на пенёк: «
—Вот, теперь его могила,
Здесь остался корешок.»

Лишь вступила на дорогу...

Закури, перекуси,
Сядь ко мне поближе,
Друг мой давний - помогиПомолчи, поговори,
Посмотри в глаза мне.
Расскажи как жил? -Как мог!
Что любил? Кого сберег?
Посмотри в глаза мне.
Что люблю? Кого кляну?
Чем живу? Не будем.
Позабыть ли ту весну,
Да пойти по людям?
Хочешь - выпьем?
Ни к чему?
Так садись поближе.
Посидим, поговорим.
Тише, люди! Тише!
Старый дрг ко мне пришел....

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Отозвал Ульян Ульяну
В мерном стрёкоте изок,
Я хожу в травах духмяных,
Я тебя найти не смог.
Расшалилося сердечко,
Дуралей я, дуралей...
Пятый идол возле речки
Веселится,- водолей.
Обкошу в лесу полянку
Под Ивановским дождём.
Где же ты, моя тальянка?
Посидим с тобой вдвоём.

Солнце светит в воскресное утро,
Дребезжа сквозь осколки стекла..
Ввысь взлетают весенние птицы.
Сердце ноет опять,без тебя..

Посидев на краю звездопада,
Для полета расправив крыло,
Я задумаюсь долго и томно,
Созерцая земное тепло...

В голове заиграет Tiesto,
И слеза,за слезою-рекой..
Не хочу я небесного счастья..
Лишь летать по Земле..с Тобой

В беспросветной бездне мрака,
На её кромешном дне,
Прах космического брака
Где послушник сатане

Кроме прочих антиподов,
Всевозможных тёмных сил,
Под земли угрюмым сводом
Желтый демон тихо жил.

Был он слабенький, невзрачный
И знакомых не имел,
Словом, призрак-неудачник,
Сам себя едва терпел.

Но людские зазыванья
Свили почести ему,
Дали должность, титул, званье
И отмычки ко всему.

Шил карьерную дорожку,
Стыд гоня и сея срам,
И взобрался по немножку
По разбитым головам...

Не суди чужое строго,
Просто в нём своё найди,
Не кощунствуй на пороге,
Дверь раскрой и в дом войди.

Посиди, остынь с дороги,
Вымой руки, лико. Жди.
Не спеши вершить итоги,
Летом тоже льют дожди.

Что в душе иной творится?
Как и всюду - вечный бой,
Где союзник твой таится?
Свитый Светом? Скрытый тьмой?

Что свершить Судьбою прислан?
Ты на помощь? На беду?
Гость! Твои Огонь и мысли
В храм почёта отведу.

Если нет признанью места,
Будь мудрей, не обессуть,
Хлеб ищи другого...

поросенку меда
Женя не дает
поросенок к Жене
больше ни идет
Лене на бумажке
пробовать дает
она все за деньги
в жизни продает
улыбнулась Женя
доедая мед
поросенок в гости
больше не придет
облизнулась сладко
меда больше нет
поросенок плачет
вот и весь обед
к ней за стол ни сядет
дальше ни когда
если меда нету
значит спать пора
Женечкины глазки
бегают вокруг
кого кормит медом
тот теперь ей друг
поросенку меда
нету никогда
он ее забудет
сразу навсегда
я с тобой не буду...

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Так-так. Тык-тык.Полный бырындык.
Заходи, дорогой, посиди у меня, как свой.
А то, понимаешь ли, заграница –
Не могу ни с кем подружиться!
Лицо ершится матерщиной - обрастает злобой трава,
Пастух бежит за скотиной, но скотина права.
В брюзжащем зареве вздернутых глаз
Угольком укрепился алмаз. Синеватая жгучая пыль.
Надломлен, хромает костыль.
Какофонию рваных сердец
Несут в разомкнутое солнце.
Слова несутся под венец в разбитое оконце.
Под топот дискотечных ног я унесусь в похмелье...