Портрет бабушки

Есть в красном нагота, сок, силуэт;
Все изнутри в корове – бездна страсти.
По сути, никаких отличий нет:
В Париже и местечке красный – красный.

В Париже те же голод, холод, грязь.
И возвращаясь в дом по кличке «Улей»,
Ты обнаружишь крысу, что томясь
Ночь дожидается тебя на стуле.

В Париже все свои: Шагал, Кремень,
Кикоин, Цадкин, много прочей пьяни,
Чеснок с вином, селедка каждый день –
И Пушкина читаешь Модильяни.

Нью-Йорк. 05.19.2011

Папиросный пепел вырастает по мере
Того, как сползает правый чулок.
Югендстиль повсюду: в пивной, на пленере.
В декадансе, в губах, выпускающих слог.

С верой в Вермахт, в Люфтваффе и в матку фрау,
В перспективе и мир, и войну побеждать!
Третий Рейх – это мясо зольдаттен для фау,
Это фройлян, которым зольдаттен рожать.

В помутневший монокль не видны все дольше
Веймар, Манн, «Шпритцер», джаз, кабарэ...
Частокол правых рук с громыхающим дойче,
На котором оракул орет в стиле рэп...

...мой образ остается прежним:
проницательно суровый взгляд...
Высокий лоб. Немного бороды...
...усищи? Есть. Но редкие,.. — умеренно...
Седой?.. Немного,.. — в бороде...
Поверхностью усталой головы,.. — глухая темь волос...
Что. ГЕН седой?.. ...запутался, пропал в глубинах жизни.
...пальцы — в нервный бзик?
А не дождетесь.
Дух высокий — в дымке,.. от вершины лба:
«___________ ... в чем смысл земного бытия?
В движении,.. — в Тайге суровой ЖИЗНИ...»

...серый взгляд,.. — в седые...

Смеялась, не веря ни снам, ни прогнозам,
Ни сплетням на лавочке возле подъезда.
Экспертам по тонким пикантным вопросам
Не верила тоже. И время, и место

Сама выбирала, согласно желанью
Казаться мудрее, спокойнее, выше.
А после дрожала испуганной ланью,
И прочь уносилась... По стонущей крыше

Скользила босая, навстречу закату,
Сметая законы падений и взлетов.
А позже играла сумбурно стаккато
На струнах зарниц. На страницах блокнотов

Всегда рисовала дорогу и крылья...

Лишь тишина рисует твой портрет,
Лишь силуэт твой в сумраке ночей.
Его сквозь время растворит рассвет,
И невозможно никогда мне стать твоей.
Слёзы вновь льются нежно на ладонь,
Стереть печаль эту никто пока не может.
Ах как хочу я перекрыть всю эту боль.
Но сердце вновь, лишь муками тревожит.
И я одна в этой бездушной пустоте.
Душа томиться просто в поисках тепла.
Но всё не то и стали дни не те.
И даже в свете солнца только боль и мгла.

В тебе разгадывать загадки не устану,
Твои возможности способны восхищать.
А предложения продолжить не по плану
Во мне рождают это сделать сообща.
Твоё спокойствие под зависть океану,
Там полный штиль девятый вал перечеркнёт.
Глаза бездонные, я знаю, не обманут,
А сердце пылкое сомнений топит лёд.

От губ покорных невозможно оторваться,
Хотя приходится, чтоб дух перевести.
Ты не читаешь надоедливых нотаций,
Тебе идёт непринуждённый вольный стиль.
При этом ты не нарушаешь светских...

***
В портрете нынешнего дня, событьях времени текущего,
Исполненных, на первый взгляд, противоречий и борьбы,
Обычно и без всякой магии и тёмной ворожбы
Взору, проникшему в устройство гармоническое сущего,
Иные уж черты являются ближайшего грядущего –
Отчётливые, как печать неотвратимости судьбы.


***
Иное из явлений, чётко проступающее ночью,
Средь бела дня совсем или почти совсем неразличимо,
Вполне что, впрочем, с точки зрения научной объяснимо.
Также, подобно в чём-то на...

Разместить могли бы тоже
Фотографию мою.
Я открытий сделал больше,
Ведь швейцаром я стою!

Я встретил ангела, в глазах два огонёчка,
И вкусные такие ямочки на щёчках.
Какая женственность, какая красота,
По детски добрая и в сердце теплота.

Любовью был объят от пят и до макушки,
Сыграли свадебку я с этой хохотушкой
Запомнил навсегда её ушные мочки,
А ещё ямочки, что на румяных щёчках.

Потом мне родила, двойняшечек, две дочки,
Теперь уж взрослые они, мои цветочки,
Похожие на мать родные ангелочки,
Такие же у них и ямочки на щёчках.

Теперь же одиночка я, белы височки...

Портрет заиметь свой хотела Мальвина.
И заказала его Буратино.
Творил Буратино портрет с огоньком,
Но занял весь холст лишь... очаг с котелком.

Себя не узнала Мальвина в картине:
"В художестве, друг, вы совсем не мастак!"
Доходчиво ей объяснил Буратино:
"Простите, но вижу я вас только так!"