Породы

Влажным носом нюхает воздух,
Средь бегущих куда-то прохожих-
Маленький ребенок -собака
Ни на одну из пород не похожий.
Люди спешат, как обычно.
Даже никто не взглянет...
Судьба и душа собачья...
Руку к ней кто протянет?
Душу -душа ищет долго,
Заглядывая в судьбу и в вечность...
Долгие счастья дороги
Идущие в бесконечность.
Так же в толпе, одинокий
Человек шагает устало.
Так же жадно вдыхает воздух
Ему тоже от жизни досталось...
Сгорблены плечи ношей
Грусти, в глазах его - бездна...

Я - большой любитель женщин,
И, конечно, их любимчик.
С бесконечностью я венчан,
Чтоб украсить их мизинчик.

Был когда-то минералом,
Звали все меня алмазом,
Но, как граней много стало,
Оценили меня сразу.

Блеском неземным сверкая,
Вызываю восхищенье.
Мне порода золотая
Составляет обрамленье.

Популярен я в народе,
Меня знает каждый жулик,
Я навеки буду в моде,
Ведь зовусь я гордо - Брюлик!

Елена Ольховик
2009 год

Стоял на пяти, город на холмах.
Вольный в нём народ, жил могучий в нём.
Он умел любить, он не ведал страх,
И друзьям открыт, каждый был в нём дом.

Крепостной стеной, он не обнесён.
Охранялся он, добрым волшебством.
Тем, кто сердцем зол, был не виден он,
Лишь кто сердцем чист, побывать мог в нём.

И случилось так, что о месте том,
Ворог злой прознал, чародей лихой.
Путь туда нашёл, злым он волшебством,
Войско злых людей, вёл он за собой.

В город птица тот, сокол ясный,
Весть о...

Напрасно пугают нас книжки про тени из ада:
Одно – Человек – и святому, и нелюди имя.
Вскормленные трупами не переживших блокаду,
Ползут люди-крысы на свет из щелей – за живыми.
Мы все про войну хоть немного читали, смотрели,
Учили и слушали выживших – много ль толку?
Невежество злобой разбавлено в страшном коктейле:
Со свастикой крысы намного опасней, чем волки!
«Зиг Хайль!» – с чисто русским акцентом крысиные глотки
Орут. – «Гитлер рулит! Россия для русских!»
– Но Гитлер готовил для...

Заметно ли во мне златую пору года?
Последний лист завядший бьётся желтизной,
Белесит его холод, в мёрзлом духе хора,
Сетями инея, укрывши певчий строй…

Приметны ль сумерки в дне черноты заката?
Лунь манит шаг за шагом, таенным путём
Уводит юность от рожденья до набата,
Смерть правит нами и смеркающим огнём…

Отменна ли любовь в такую пору года?
Сердечный марафон в груди едва живой,
Увольте нас! Видать злата – не та порода,
Познав её – с потерей сгину роковой!!!

Про шарпея
Стоит шарпей, от головы до ног
Весь в складках кожи, словно пень в коросте,
А перед ним натасканный бульдог
Несёт туфту, какой он пёс геройский:

"Живого места на мне просто нет.
Одни рубцы, все с ложку толщиною.
Я жил всегда - семь бед один ответ.
Смотри сюда, секрет тебе открою -

Шрам этот от бандитского ножа"...
С достоинством за всю свою породу
Шарпей весь сжался, складками шурша,
Свой зад чулком аж натянул на морду:

"Ты видишь здесь дыру? Да вот она.
Ветеринар...

О, да!.. Стихи сейчас не в моде.
В рациональность погруз'ясь,
В умах такое колобр'одит,
Что погружает души в грязь.

И в грязи той вся алчность, злоба,
Что сведены от всех страстей,
С тобой расправятся жестоко,
Не дав Любви душе твоей.

А н'ечисть п'уще колобродит.
Во спецэффекты обряд'ясь,
Такое с пеною выносит,
Что снова порождает грязь.

В погоне бешеной, бездушной
За этим, этим, или тем,
Себе же лжём мы равнодушно,
В ад погружаясь насовсем.

И так, бредя уже бездушно,
Да...

Ах, река водопровод, без тарифов ванна!
Человеки всех пород ищут здесь нирвану.

Кто то сунется ногой, кто то лишь ладошкой,
Кто то с ходу, головой, завопив истошно.

Окружают водоём лежаки и тряпки.
Каждый знает свой район и соседей пятки.

Разодеты телеса в лоскуты от Гуччи.
Все представлены веса на песочной куче.

Есть шагающий скелет и двойник Делона,
И без формы силуэт в сто кило матрона.

Тут же яблоки, винцо, в перепонках ласты,
И креплёное словцо, и мозольный пластырь...

Двадцать дней уж осталось до вехи
Новогодней границы судьбы,
Для кого - смыслом праздной потехи,
Для иного - Надеждой Любви!

На Руси Новый год – не извечен!
В мифологии – корень – игра
Расы белой Бореи отмечена,
До контакта двух рас, звук Ура,
Как эпюра цикличности РА
Был впервые осознанно встречен,
В горизонте Востока, с ноля
Цикл привязан созвучьем - Заря!
Проторусским восторгом засвеченный!

Учреждался не раз и не два,
И Весною, и осенью – Млечным,
От Жрецов назначался...

Последний царь давно низложен
И дышит вольно каждый человек.
Но, Боже, как они похожи –
Потемкинский и двадцать первый век.

Желчь сухаря и сладость злата,
Тяжелый стон и похвальба.
Извечностью своей проклята
Простая русская судьба.

Швыряют в ночи сытый топот
Огни благотворительных балов.
Но как всегда, не слышен ропот
Лихой нуждой изъеденных дворов.

О скорбной участи народа
Ленивый бездарь лишь не говорит.
Явилась, вскинулась порода,
Из коей вышел новый фаворит...