Порода

А кто мы есть?
И кем мы были?
Быть может камнями без ног,
А может, птицами парили,
Ломали крылья о песок.
Волнами по воде скользили,
Гуляли ветром в небесах,
Мы всем на свете перебыли,
И это породило страх.
Теперь всего лишь звери-люди,
Забыли мудрость прошлых лет,
И только по ночам в забвенье
Нам открывается миров далеких свет.
Там кто-то властный нашу руку
Сжимает и ведет вперед.
Как сквозь туман мы видим землю,
Она нам машет и терпеливо ждет.
Честны наедине с собою.
Душа...

Безмолвный мой, седой народ!
Не уж-то Мудрость проявляешь?
За сединой - древнейший Род,
На, что же, молча, уповаешь:
На случай, точно - на авось,
В Отечестве живёшь, как гость,
В вине реальность растворяешь,
В застолье громко рассуждаешь
И матом обнажаешь злость?

Безмолвный мой, седой народ!
Кого клянёшь в своей судьбине, -
Евреев, немцев? - По России,
Точно рассеянный, иль ныне
Команды противленья ждёшь?

Готовы встать мы под ружьё,
И, защищать Руси пределы...

«Не хотите ли кошку сибирской породы,
Ту, которой не страшны капризы погоды?
Чьи богаты меха, как пушнина лисы
И огромны глаза, как глазница луны?!
Ту, что белкой взмывает на ветви березы
И мышей потрошит и в жару, и в морозы?!», -
Умилялся сосед, продавая мне кошку,
Но добавить забыл, что капризна немножко,
Что визжит, как сирена в ограбленном банке
До тех пор, пока в пасть не плеснешь валерьянки!
Даже в день выходной нас с рассветом разбудит,
Сообщая, что рыбу вареную будет,
А еще...

Ах, мой Зилов, ты конечно
Бледный Гамлет из совка.
Будешь маяться ты вечно,
Но не выстрелит рука

И охотничьей свободы
Не понять тебе вовек,
Ты же из другой породы
Неспокойный человек.

Выпьешь с горя – где же кружка?
Разухабилась душа.
Вот и милая подружка
Вся разделась, не спеша

Но Охмелий ты не сыщешь
В койке, Гамлет, без трудов
Все умчались на постройку
Новых, наших городов

Есть одна, но вместо стройки
Ты, пропащая душа,
Ей сказал: «Ступай в хозяйки»
РазОфелилась...

как остры стрелы купидона,
не жалко ангелу сердец,
не слышит жалобные стоны
вонзая в грудь стрелы конец.
и породив любовь от боли,
заставив падшего страдать
собою купидон доволен,
в другую грудь летит стрелять.
он лишь меня одну минует,
жалеет для меня стрелу,
на зло передомной танцуя,
в других стреляет на лету.
а сердце плачет, сердце стонет
ты ангел, но ещё и бес.
как больно эти стрелы колют!
не жалко ангелу сердец.

Мой бедный старый друг,
Ну кто тебя запомнил
Из тех, кому не раз
Ты крепко руку жал,
Но я не позабыл
Твой тихий, ровный голос
И книгу как свою
В руках всегда держал.

Теперь она моя,
Ее дала мне Рая,
Жена твоя, что здесь,
Как и всегда, с тобой,
А слушает тебя
Теперь земля сырая,
А изредка и я,
Уже немолодой.

Друг друга мы нашли
Всего лишь на полгода -
Потом тебе болезнь
Нашла последний кров.
Ты был из тех людей
Особенной породы,
Чье сердце не отсюда,
А из других миров...

Я - Один ночной, рукокрылый из древнего рода.
Мышонок безвестный, висящий на дереве вниз головой.
Я , может быть, птица какой-нибудь редкой породы
из области ультра, из города отзвука эха герой?
Нет, я не вампир, это в прошлом...личинка на ужин,
(сижу на диете),из бабочек постный паштет,
фруктовая мякоть- запас витаминов, простужен...
Кх..., вечный сквозняк в этих европещерах!...С течением лет
пришло пониманье, не бабочкой жив я единой,
в иные миры посылаю запрос - ультразвук...
Но эхо...

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Что я имею? Что мое навеки?
Нет во владеньи вечном ничего.
Все, что питает, помогает, светит,
Должно быть во время возвращено.

И трубный звук провозгласит свободу,
Земле, пришельцу, бывшему рабу.
Мы на земле, принадлежащей Богу
Пришельцы. С чем пришла, с тем и уйду.

И пусть успех не породит гордыню,
Чтоб в старости похмелья не хлебнуть.
Шестого года щедрость не отнимет
Покой седьмого года и уют.

И был он в духе и престол стоял на небе,
На нем Сидящий словно камень восседал,
Престол тот радужным светился обрамленьем,
Вокруг двадцать четыре увидал
Еще таких он, и на них сидели старцы,
В одеждах белых, в позолоченных венцах,
И били молнии и громы, лились гласы
Внушая преклонение и страх.
И семь светильников огнем горели перед
Престолом сим, суть духов Божьих семь,
Стеклянным морем у подножия устелен
Был грозный трон, отбрасывая тень
На четырех животных: льва, теленка,
Орла...