Поражение невинности

Сидели с ангелом мы давеча за чаем,
Я был зажат и не уверен рядом с ним,
Вопросов тьмою, мыслей сотней распираем,
Как он обмолвил вдруг: - Давай поговорим!

Я знаю все твои невинные секреты,
Ты где-то прав, а где излишне и раним,
Не полномочен пред тобой держать ответы,
Я, к сожалению, всего лишь херувим.

- Тогда ответь мне на вопрос один житейский,
Иль посоветуй, как возможно поступить!
В любовь земную разуверил, нету веры,
Не мог бы душу ты любови научить?

- Задал задачку...

Вселенная Сосны?..
ОНА. Среди ветвей раскидистых,.. зеленых...
...равнодушный взгляд скользит:
«...обыкновенная сосна. Таких, по склонам гор,.. —
наверно тысячи, и даже миллионы...»
НЕТ. Вселенная СОСНЫ,.. она — среди ветвей!..
Смотри: ...весеннее, опять живое Солнце,..
капли вешнего Дождя...
И миллионы,.. миллиарды хвойных ИГЛ...
Безмолвно пробуждаются...
...а капельки блестят!.. Обыкновенной, свежей жизнью...
Доброго воображения немного:
ВЗГЛЯД,.. уже внимательно идет...

Была у лисы ледяная изба,
Растаяла вся по весне.
И к зайцу слезливо просилась она:
«Пустите погреться к себе».

На «Вы» говорила, желав угодить.
А зайка был добр и отзывчив.
Знал, где б мог упасть, то б успел постелить
Соломки себе и лисичке.

Лисе – за двором, да подальше от глаз,
Чтоб духом лисы и не пахло.
Об этом подумалось что-то сейчас,
Когда вдруг война громом гахнула.

А кто же у нас нынче в роли лисы?
Где к россам пришедшие галлы?
Да все растворились в просторах Руси...

Ах, мороз, мороз, мороз!
Щиплет Маше уши, нос.
Вот залез под воротник,
В рукава уже проник.
Пробирается в сапожки,
Гладит Машенькины ножки.
Все становится смелее,
Лижет Маше руки, шею.
Маша сердится и злится:
- Я примерная девица!
Не позволю лезть без спросу
Даже дедушке Морозу!
А мороз (каков нахал!)
Взял ее... расцеловал.
Маша - девушка невинна,
Раскраснелась, как рябина.
Запахнула крепче шубку.
А мороз... полез... под юбку!
Маша крепче сжала ножки
И... помчалась по дорожке...

Я плачу о тебе Одесса-мама,
Жемчужина у моря вся в крови.
В тебе весною этой бойни драма,
В крик боли превратила Гимн Любви.

Я плачу о невинно убиеенных,
Удушенных петлёю и огнём.
Застреленных людей обыкновенных,
Пришедшим к ним с Майдана упырём.

Я плачу о вас, детях нерождённых,
И о рождённых, ставших сиротой.
О мамах их, здесь заживо сожённых,
Об их отцах, растерзанных толпой.

Я плачу и морскою, горькой солью,
Гнев и печаль живёт в моих слезах.
Я плачем этим с миром делюсь...

Я поменяла суету
На восхищение Природой,
Я больше правду не ищу
Ни в отраженьях, ни в изломах.

И мне не надо доказательств
Невинности и правоты,
Сейчас я просто созерцатель
Проявленной Его Любви.

Я сотворец, я наблюдатель
Гармонии и Красоты
Во всём, что отдал нам Создатель
Во славу Жизни и Любви.

Бог дал нам жизнь не для страданий,
Не для упрёков и потерь,
Бог дал нам жизнь для созиданья
Всегда, сегодня и теперь.

А, Коган. .2014.

Стояла на сцене, замерев от волнения.
Взглядом у зрителя просила спасения.
Белыми пальцами платок накрахмаленный
Сильно сжимала. Был зал в ожидании.

Время зависло в живом исполнении.
Замерли люди в немом восхищении.
Наполнился зал переливами чистыми,
Звуками света. Слепящими бликами.

Все людские невзгоды, пороки, ненастья
Она превращала в мелодию счастья.
К каждому сердцу находила дорогу,
К каждой душе прикоснулась немного.

Все сильнее и выше звучал ее голос,
Сплетая из грёз...

любовь сохранится ли?
льется невинная кровь
подлость улыбается

Донецк — Мой Город Дорогой!
Здесь Возродилась Матерь Мира,
Мы Связаны одной Судьбой,
Ты стал мишенью, словно в тире…
Мой Город миллиона роз!
Край трудовой, Делами Славный!
Ты ныне до Христа дорос,
и стал мудрее и печальней…
В годину смерти Ты стоял
с высоко поднятой главою,
враг распинал, а Ты прощал,
и истекал невинной кровью…
Ты Победил, во Тьме Восстав
против фашизма и обмана!
Ты своей жизнью Русь Спасал,
в кольце карательного стана
ползучей мерзости сынов!
Ты Победил в бою...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...