Попытка не пытка

В Сихем колена от Израиля Навин
Собрал, призвал начальников, старейшин.
(Здесь раньше до Исхода, случай был один:
Сыны Иакова, весь пол мужской раздевши,

Склонили жителей священный ритуал
Свершить, обрезаться… и те свершили.
Пока Сихем-град, обессиленный лежал,
Сыны его мужей мечами порубили,

Сожгли иконы их языческих богов.
Пока народ на возмущенье прыткий
Не отомстил - сыны бежали со всех ног
С Сихема лихо, прихватив свои пожитки.

Иаков, правда, осудил их горячо
Не столько...

Бывает муза убегает, и я один брожу весь день,
С ней вместе рифма исчезает, оставив строк бездушных тень.
И все порывы возродиться из пепла, что остыл давно,
Бесплодны, так что потрудиться впустую видно суждено...

Неумолима муза-нимфа, ей нужен праздник и вино,
И все попытки выжать рифму оставил я уже давно…
И вдохновенье не приходит, моя душа, увы, грустит...
И слов волшебных не находит, а пустозвонства не простит.

«Пробить людского равнодушия броню
Вас призываю сущностью духовной,
Я беззаконников вовек не извиню
И не прощу, не будь Я Иегова!

Не лжесвидетельствуйте, люди! Пастухи,
Пустому слуху не давайте ходу
И не протягивайте вы своей руки
Обману беззаконника в угоду.

Свидетель, в пользу преступления не будь
Ты очевидцем и своей поддержкой,
Добру не навреди, что видел - позабудь.
Возможны в правосудии издержки.

Не следуй множеству, добро творить во зло,
И тяжбы не суди не сепаратно...

К овцам, мулам, слугам, домочадцам,
Ко всему с названьем отчий дом
Впредь Давид уже не возвращался,
В высших сферах он теперь вращался,
Где одни начальники кругом.

Полюбился он Ионафану,
Царь Саул его не отпустил,
Победителя соревнованья...
Так удачно выпущенный камень
Жизнь Давида круто изменил.

Получил он власти атрибуты
У Ионафана - меч и лук.
Приодетый в форму, приобутый,
Как иной штабной индюк надутый
При Сауле был он политрук.

Действовал Давид благоразумно,
Высшее...

Раз монарх всех кроет как безбожник,
Не стесняясь низкородных слуг,
По лицу бьёт знатного вельможу -
Объясненье здесь одно возможно,
То напал от Господа Злой дух

На царя и он бузит конкретно.
Наш демократический закон
Так гласит - когда мужик в аффекте,
То вины на нём особой нету,
И сажать такого не резон.

Скажем, мавр ревнивый даже слишком,
Видя, что помятая кровать,
Придушил жену, зажав подмышкой,
Но при этом тронулся умишком...
Значит, дело можно закрывать.

Раз Злой...

Сколько зим мне осталось ещё пролистать?
Сколько туфель стоптать! Сколько выпить вина!
Врачевать, умирать и с больным воскресать,
Но не будем о грустном, спасибо княжна!
Пусть уходит галопом табун наших лет,
И последний скакун призаморен чуть-чуть,
То, что пули поют, это так – рикошет,
То, не лай гончих псов, а попытки взбрехнуть.
На ступнях белых кровь, не укусы совсем,
Это стигмы твои, мой Великий Господь!
Можно в злате прожить, а остаться ни с чем,
А хотелось бы души от зла...

Уже не вкусен мой остывший кофе.
Совсем я не хочу его допить,
Со стороны печален мой уставший профиль.
И мне совсем уж не куда спешить.
Вот так не торопясь иду до дома,
Вот так вот нехотя, спешу туда.
Где мне до боли всё знакомо.
Где всё произошло тогда.
Я понял, что меня не ждут,
Не любят, не ценят и лгут,
А я продолжаю всё также любить.
И как то об этом пытаясь забыть.
Пытаясь исправить, понять, изменить.
Добиться ответа, возможно простить.
Попытки уже просто канули в лету,
А я...

Встал Иаков преподобный,
Без торшера абажур.
Пред отцом отчёт подробный
Вкратце я перескажу:

«Над землёй той главный самый
Принял нас средь бела дня,
Говорил сурово с нами
В соглядатайстве виня.

Вёл себя как контрразведка,
Унижая пришлых лиц,
Что весьма бывает редко
При прозрачности границ.

У него система «Тополь»,
В бункере запас еды,
База в бухте Севастополь
И с рукою нелады -

Сохнет сошкой веретённой.
(У Иосифов такой
Был дефект приобретённый,
У Иакова - с ногой...

Когда бывают в жизни ощущения
Все вроде есть, но как-то вот ни так,
Ломаешь голову в попытках озарения
Сидишь и ждешь, а счастья вот никак.

Ну как тут быть, такие ощущения
Всю жизнь хотел ты с собою ощутить?
В минуты сладости всего мироощущения
Тебя забыли с собою пригласить.

И ты сидишь, и вроде как спокоен
И дышишь в такт и ровно говоришь,
Но вот внутри, чернейший шторм рокочет
Волны сшибают, ты разве усидишь?

Как быть в минуты, неистовых эмоций
Куда бежать, кому что...

Прокрался в сердце
Сладким Змеем.
Заполз, улегся и - лежишь.
Я на тебя дышать
Не смею,
Ведь ты от холода
Дрожишь.

А яд, меж тем
Вползает в душу,
Вползает в сердце
И в мой мозг....
И я сказать тебе не смею:
Зачем же ты на сердце лег?...

И тщетны все мои попытки...
Уже струиться ЯД из губ....

И, напитавшись темным ядом,
ТЕБЯ я
Выпущу из рук....