Попой о европе

Отметился как-то Хоттабыч в секс-шопе,
Который считался крутейшим в Европе.
Хоттабыч прочел заклинанье, и враз
У всех продавцов вдруг случился оргазм.

Не удивляет нас – фашизм опять в Европе,
Он вдруг расцвёл, ушла его зима,
Вся мразь по странам прыгает в галопе,
За океаном ведь Америка-кума.

Всё переврать теперь легко и просто,
Историю сменить всю под себя,
Доверия враньём добиться роста,
Народы обманув, всех ослепя.

Нацисты нынче лишь бойцы-герои,
Им памятники ставят в городах,
Забыты вдруг садизмы и разбои,
А груди все в медалях, в орденах.

А тот, кто бьёт нацистов – враг народа,
Его, лишь слово скажет - под арест,
А...

Рвется бывший друг в Европу.
Обдерут опять до нитки.
Будут лишь одни убытки.
Всё, как раньше, через ... заднее место.

Мы сперва пошумим и попьём,
А потом помолчим и поплачем.
Нам вчера было всё нипочём,
А сегодня, с годами, иначе.
Казахстан, Сахалин и Москва,
Севастополь, но вот остаётся,
Ко всему предъявляя права
То, что родиной нынче зовётся.
Вот она за морозным окном,
Вот она за упавшим сараем.
Распахнула крутой окоём,
Её воздух почти осязаем.
Вот она у разбитых дорог,
У прогнивших оград палисада.
В дни свершений и давних тревог
Нам спасенье была и отрада.
Осторожно присядь на крыльцо...

Не пойму я, что случилось,
Отчего, так трудно жить.
Где попал Богам в немилость,
Где сумел, их рассердить.

Что б не сделал — всё неверно,
Слепит свет и глушит звук.
На душе и сердце скверно,
И всё валится из рук.

Чтобы с миром идти в ногу,
Ритм и такт шагов менял.
Но всё зря и в нём подолгу,
Ни с кем вместе, не шагал.

А мир временем жизнь тела,
Его старя, выпивал.
И что только я не делал,
Зря лишь жилы этим рвал.

Я в нормальной семье вырос,
Не злодей и не герой.
Но...

В дней попал болото,
Чую — пропаду.
Путь послал за что-то,
Эту в нём беду.

Тянет топи жижа,
Вниз к чертям, ко дну.
Уже горла выше,
Скоро утону.

Шевелю губами,
Но кричать нет сил.
Дымкой пред глазами,
Мир туман размыл.

В небе синем ворон,
Чёрный, словно тать.
Бросил тень крылом он,
Каркает опять.

В дней попал болото,
Рвусь, боюсь что там,
Средь чертей я чёртом,
Стану, у дна сам...
Марковцев Ю.

Копытом наст я колочу,
Скачу от ярости дрожа,
С дороги, враг, а то стопчу,
«Под хвост попала мне вожжа».

В морозном воздухе летит
Берсëрка бешеного хрип,
Доспех и щит ему претит,
Меча лишь лязг, да смертный всхлип.

Струей хлестнуло по ноздрям –
Багряной крови пряный смрад.
Болезненный удар стремян.
Копейных жал блестящий ряд

Уперся в «щит» грудной брони
И снова лязг - полет щепы…
В бою, господь, оборони!
Мы слЕпы! Ярость! Мы слепЫ!

Прыжок! Полет… Шеломов треск!
Хруст...

Снаружи грустно, внутри пусто.
В сосудах ржавчина и вчерашнее пиво.
Кому и о чём говорил Заратустра
Теперь не важно. Неторопливо

Обветшавшее время течёт сквозь стрелки
Часов без боя и без кукушки,
Размазывая по циферблата тарелке
День, не стоящий медной полушки.

Жизнь, не стоящая красивой смерти
От пули, от сабельного удара,
Идущая, словно письмо в конверте
Без адреса. То есть – куда попало.

Я в глаз урагана попал,
Не знаю как в нём очутился.
Для мира всего я пропал,
В воронке от смерча я скрылся.

Мне в ней безопасно, но душно,
Стремлюсь я на волю опять.
А смерч, мир вокруг равнодушно,
Пытается весь мой сломать.

По свету всех смерч раскидал,
Всех тех кого знал, с кем дружил.
Другим вокруг нас мир вдруг стал,
Нет мира того где я жил.

Нет дома в котором родился,
Нет улицы где был наш дом.
Другое всё — мир изменился,
И я стал чужим в мире том.

Затих перемен...

Речь у нас пойдёт об Иегове,
О делах глубокой старины.
Установки Бога племенного
Для любой религии верны.

В поселеньях скотоводов древних,
Как сейчас почти без перемен,
Не было у населенья денег,
Натуральный царствовал обмен.

С разницей от наших безлошадных,
На дворах дымился тёплый кал,
И законы были беспощадны
К тем, кто на скотину глаз свой клал.

«Кто вола скрадёт, на всякий случай
В город уведёт, а там продаст –
Пять волов отдаст, когда прищучат,
И ответит за вола в...