Понятный

Идёшь в глубине отрезков из красно синей бумаги
Живёшь за чертой публикаций из слабо понятных строк
Разбуженный утром разрывами шипящих дверей трамваев
Ручьём замусоленных мыслей вливаешься в общий поток

Как странно мне и не понятно
два человека мне приятны
один- красив, высок, умен
и лишь в меня одну влюблен.
он очень милый,он мой мальчик
мы с ним встречаемся давно
но вот второй мне глазки строит
я вижу в них печаль и стон
он так же мил и интересен
не русский мальчик,что же внем!?
кто разобраться мне поможет
что же цепляет меня в нем!?
не говорит мне слов приятных
не целовались никогда,
а только взглядом обнимает
и в тех глазах нету стыда.
Его улыбка так приятна
так хороша и...

Странный сон приснился на неделе.
Я его вам расскажу сейчас.
Будто бы стою я над постелью
В незнакомой комнате, где двое нас…

В этой комнате три жёлтых двери,
И три цветка на подоконниках стоят.
Там три картины украшают стены,
Три лампочки под потолком горят.

Ты в третьем кресле мягко утопала.
Три телевизора мерцали пред тобой.
Три книги на коленях ты листала,
И думала о чем то о своём.

Три раза, трое там часов пробили,
И трижды наступила тишина…
На туалетном столике...

Без тебя минуты, как годы
Глаза мокрые слёзы жалеют,
Чувства в душу льются как воды
Только письма твои меня греют.

Я ждала лишь удобного случая,
Чтобы выйти на сцену с репликой
Про любовь эту до боли колючую
Монолог я вела с публикой.

Ты спросил, почему так сделала,
Неужели иначе нельзя было,
Только знаешь, когда несмелая
Грани разума рисуются белыми.

Всё так кратко и вроде понятно
Не терзаю себя я догадками
Говорил ты довольно прохладно
Может так суждено порядками?

Шумел прибой и караваны волн
Бросались в ноги, брызги сея,
Рвал ветер небеленый лен,
На мне, остервенело вея.

Кричали чайки что-то на своем,
Понятном только им наречье,
И с неба золотым дождем,
Лучи с разбега жгли мне плечи.

И неба в горизонт стекала
Устало голубая акварель,
С водой сливаясь пропадала,
Почив в морскую колыбель.

24.05.06 19.00

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Лето.
Летнее…
Флаги. Языками к ветру. Небо.
Бантик на голове. Солнце. Пропитанные лучезарностью
мы не играем в детство.
Мы им наполняем воздух.
Играет тепло на ресницах
детских,
наивных,
нежных.
На мгновение мы остановились "щелкнуться"
и побежали дальше, может быть ссориться, а может смеяться без фальши.
Господи,
неужели так безмятежно "щелкнутые" на фоне того,
что ныне играет роль настоящей церкви, это мы сейчас упираемся в строчки
и скользим взглядом, и проникаем...

Я в церковь пойду помолиться, поставлю к иконе свечу,
Мне легче бы было напиться, но этим себя не спасу.
Я буду просить тебя, Боже: "Дай сил мне забыть эту ночь,
Когда по моей смуглой коже, бежала прерывисто дрожь.
Ту ночь, где слова все забыты и полуоткрыты глаза,
Дыханье лишь слышно в минуты, когда не нужны тормоза.
И больно, и страшно, и стыдно, и сердце в груди не унять,
И хочется век в поцелуях твоих и моих утопать.
Но утро приходит внезапно, рассеет все чувства как дым
И станет...

В душе творится что-то не понятное
Холодное немое и не внятное
Как будто ты прошел, оставив легкий след
Но к сердцу моему давно путей уж нет
Пройти как ты не смог, казалось бы, ни кто
Я вспоминаю все как будто бы кино
Но суть того кино я не пойму
И почему же я по прежнему люблю?

Наступило лето. В солнечный денёк
Червячок мохнатый вылез на пенёк.
Нацепил небрежно чёрные очки,
Загорать на солнце любят червячки.

Мимо пролетала птичка. Просто так.
Видит, загорает маленький червяк.
- Надо бы на солнце силы поберечь -
И решила птичка рядышком прилечь.

Шла лиса по тропке, глянула: – ОГО!
Почему на солнце я бегу бегом? -
Позевала малость, бросила дела,
И на пень трухлявый тоже прилегла.

Да и волк, понятно, размышлять не стал.
На пеньке улёгся. Видимо устал...