Помолиться

Женщины, женщины, милые женщины,
Ваша любовь, как живая вода.
Много дано Вам и много обещано,
Но этого мало для Вас иногда.

С давних времён и до нашего времени
Ваша любовь сохраняет мужчин.
Вам всё равно, из какого мы племени –
Любите Вы безо всяких причин.

В тяжкие годы войны и лишений
Вы не боялись работы любой.
Гибли мужчины в тяжёлых сражениях,
Но и спасала их Ваша любовь!

Может быть кто-то понять Вас не может
И осуждает за Ваши дела.
Только Господь Вас поймёт и поможет...

Дышали снегом облака;
в тенистой келье ивняка,
чуть слышная вода
молитвенно застыла;
вблизи воды,
где травы спелись,
играя беззаботно,
как младенец,
слепая сфера неба
сапфиром раскололась;
и грезил ветер,
нагоняя
горячий летний сон,
что отражался драгоценной рябью
на чешуе зеркальных рыб;
и горизонта тонкий звон
рассвет сплетал в соцветья;
и юный лучик янтаря,
изящным пламенем, ронял,
в помол росы, испанский веер;
и жилистые тающие ветви
смиренно волхвовали над камнями...

Приходи в червлёные сумерки,
собирать со мной горный снег,
разбавлять тишиной шестиструнной
придыхание льда и воды.
Средь камней, беспросветных как ночь,
средь прожилок тропок седых,
мы декабрьский ветер отсрочим,
мы нагоним свет родников.
Золочённой скорлупкой ореха,
улыбнётся луна, беспричально;
ты не бойся соборного эха
и прохладного сна облаков.
Ты откройся этой печали
осязанием тихого взгляда;
и под сенью алмазного пледа,
помолись за разлуку и смерть.

Я иду по рынку, и свиная морда,
Из мясного ряда смотрит на меня.
Я несу улыбку, я такой весь гордый:
Я ж «венец творенья», а она свинья.

Твой удел свинячий пищей быть моею:
Шашлыком, рулетом, салом, холодцом,
Для того вас кормят и в грязи лелеют,
Чтоб забить, разделать – и на стол потом.

И наевшись вволю блюда из свинины,
В сытом наслаждении удовлетворясь,
На меня нахлынут разные картины,
Нежных чувств, прекрасных одолеет вязь.

А свинья вещала, хитро улыбаясь:
«Я не разделяю...

Золочённые подсвечники,
На стене, икон неровный ряд.
Тает воск и дым колечками,
Огоньки свеч, тусклые горят.

Помолюсь Георгию святому,
Зажгу тоже для него свечу.
Помоги, народу ты простому,
Я ему, в молитве, прошепчу.

Я в степной, далёкой деревеньке,
Под твоей звездою, рождён был.
И когда меня крестил священик,
Твоё имя мне он подарил.

Юрий я, но имя то — мирское,
А пред Богом, тёзки мы с тобой.
Я записан в святцах как Георгий,
Значит ты, хранитель-ангел мой.

Золочённые...

Вечерний свет
льётся с уставших волос
слабеющим серебром сентября.
Плюс двенадцать выше ноля.
Порывистый ветер.
Рутина.
Молись за тех,
кто ненавидит тебя,
сердцем приветствуя дождь;
аритмией
падай в лужи
соседних окон;
пусть взгляд убегает
в туман чьих-то чёрных глаз,
как боль гонит лошадь вперёд.
Безмолвно
гаснет
близость
на кончиках пальцев,
роняя мягкую дрожь
в разлом тишины.
Молись за своих врагов,
я помолюсь за тебя;
не бойся собственных снов,
скоро выпадет снег...

На колени пред Образом встану
За счастливую жизнь покрещусь.
За детей, за родных, за державу
За великую Русь помолюсь.

Чтобы дети мои не узнали
Голод, холод, коварство людей.
А по случаю помогали
Тем кто духом и волей слабей.

В день родителей, чтоб приходили
На погост где родные лежат.
И цветы на плиту приносили
Вспоминая той жизни уклад.

Чтобы детям своим прививали
Любовь к Родине, предкам, труду.
Чтоб счастливую жизнь проживали
В своём доме, не в барском хлеву.

Валерий...

Далеко ушёл я от Тебя:
Сократи обратный путь Своей любовью!
***
Мой путь к Тебе – не знает середины:
Он знает только крайности любви!
***
Только в крайности любви Ты ожидаешь
Нашей встречи с крайней теплотой!
***
Я отбросил жизнь свою на край,
Чтобы Ты мне дал Свою краюшку
Жизни вечной истины Твоей:
Хлеба жизни – хлеба благодати!
***
Моё сердце молится Тебе,
Чтобы Ты – во мне со мной молился!
***
Помолюсь Тебе и оживу:
Оживу Твоей во мне любовью!
***
Жизнь Твоя – сознание...

Стали звезды ближе
В небесах висеть;
Выше стали крыши,
Ярче стала цветь.

И опять к могилке
мне указан путь...
Чтобы на развилке
Двух миров вздохнуть.

Ты одна в подвале
Больше не грустишь -
Ангелы забрали
В золотую тишь.

Помолюсь рассвету
Прямо у креста -
Две души согреты
Пламенем костра!

В эпоху убиения добра
Пусть хоть один да будет в поле воин.
Быть может, я рождён был для пера,
И полагаю, я того достоин.

Взгляни на мир, погрязший во грехах,
И зри, как Правду злобно попирают.
Моя война – в поэмах и стихах
О Боге, чьи слова не умирают.

Всё тленно. Пустота и суета.
Награда атеистов – в адском пекле.
Безсмертна только Истина Христа,
Которую безумно мы отвергли.

Палите иль рубите топором,
Но строк моих неумолчно кипенье.
Доколь дружу с бумагой и пером,
Я...