Поминать

Стоит могильная плита
На старом кладбище у леса,
Вокруг неё кресты стоят
Погнуты временем и ветром.
А под плитою нет цветов
Сюда давно никто не ходит
Лишь между согнутых крестов
Бродяга – ветер воеводит.
Пол сотни лет прошло с тех пор
Как не дождался Он парада
Теперь не помнит уж никто
Про подвиг русского солдата.
Время застынет у плиты,
Помолчит минуту стоя
И выпьет за помин души –
За неизвестного героя.

Откуда быть поэту гребнем славы?
Откуда быть народною слугой?
Отныне, кроме смеха и забавы,
Поэт дитя семьи совсем другой.

Теперь он - музыкант, где ноты - слово,
Теперь художник он, где кисть - перо,
Рояля клавиши ему давно знакомы,
Холста пространство старо для него.

Потомков быстротечных поминая,
И вдохновением связуя рифмы в слог,
Последствия цензуры познавая,
Он слушает волну с названьем "Бог".

И нет уже здесь места саможертве,
Нет места слабости пред публики судьбой...

Чем я была и кем я стала,
Под путеводную звездой
Я буду в вечности пустой
В погоне гнаться за луной.
Никто нас повторить не сможет,
И мы такие - словно боги,
Взойдем в ту ночь на пьедестал.
И нас никто не остановит,
И человечья кожа стонет,
Когда проглянет наша шерсть.
В таких как мы иная честь,
Мы управлять приходим вами.
Хотите нас скрежча когтями.
И поминайте нашу стать,
В пути вам с нами не бежать.

«Я не твоя» - вот смысл весь
Того, что мне теперь осталось.
Печаль приходит как усталость,
Покуда память в жизни есть.

Тяжелой пустотой немой
И одиночеством придавлен,
Я разлюбить тебя не смог.
И позабыть не смог подавно...

Не проклинаю чёрный день,
Не рвусь вослед и не спиваюсь…
Как-будто в вечной суете
Тебя забыть я успеваю.

"Я не твоя" - чернее ночь
"Я не твоя" - дерзите звёзды.
Никто не может мне помочь,
Когда нужна ты мне, как воздух.

Луны ущербный аметист
Сквозь...

Сегодня – лёгок на помине –
С утра явился чёрт за мной;
Весь грязный, в неопрятной тине,
Продрогший и слегка больной.

Хвостом, елозя по паркету
Рогатый требовал должок;
Контракт, мол, выполнили к лету
Всё как положено и в срок…
Издали книжку, жив покуда…
Вернули память, не ослеп…
Но я сказал: «А где же чудо?
Увижу – тотчас влезу в склеп!»

Всё это – милости от Бога,
А, может, Хаоса плевок…
Моя Фортуна недотрога,
Но и она не платит в срок…

Я скептик. Мелкие подарки...

На далекой планете пыхтела разумная жизнь.
Для землян не понятна, нелепа, смешна и убога.
А планета вертелась волчком, так, что только держись.
И окрестные жители тоже придумали Бога.

Бог был синего цвета, трехглазым, хвостат и рогат,
Но для них он был всех и красивей и стАтней.
Подставляя вечерним лучам свой малиновый зад,
Делал жизнь на планете для многих светлей и понятней.

Солнце их набухало, грозило навеки, увы,
Превратить тот мирок в неживой колобок пропеченный.
Не помогут...

«Поседев от беды неминучей,
Помяните нас павших, по-русски,
Слышишь, мама, мой голос беззвучный?
Я матрос с затонувшего « Курска».
«Это я из седьмого отсека
Бил кувалдой в могильные плиты,
В драной шкуре колымского зека,
Ждал свободы сквозь боль и молитвы»
«Я не верил, что эта махина
Захлебнётся, как ветхая шлюпка,
И турбины дыханье покинет,
И заклинит последние люки».
«Подступает вода и удушье,
Взрывом мощным друзей растерзало,
Святый Боже! Спаси наши души!
Свет надежды во...

Был шумный бал – народу понаехало!
Мы в паре танцевали венский вальс.
Казалось бы, что может стать помехою,
Чтоб целый вечер видеть рядом Вас?

Взялась за дело с толком и со знанием –
На «раз-два-три» отстукивает пульс.
И Вы не отставали – сердце ранили –
Волнуюсь и буквально с ног валюсь.

(Да не ищите под корсажем талию –
Намедни няня тоже сбилась с ног,
Когда портные мой наряд доставили.
Но, видно, он мне вовсе не помог…)

А тут, ещё мазурку громко грянули,
Но сил-то дамских и...

Пути Господни неисповедимы…
Родился как-то червь внутри плода
И, горечью плода того травимый,
О мире заявил он: «Ерунда!
Без сладости он, горек, мало света,
Рожден я был, чтоб только лишь страдать!
Есть сто вопросов, только нет ответов!
Лишаясь благ, могу ль я созерцать?..»
Он так и жил внутри прогорклой каши,

Мечтая изменить хоть что-нибудь…
От мыслей мир не стал ни йотой краше…
Естественно, ведь в действах наших путь…

С тоскою червь гонял по сердцевине,
Еще бы… этот мир – что...

Свет потушила..закрыла глаза...
Руку на руку....катилась слеза...
Ветер ломал оконную раму...
Жалко лишь бабушку...зою и маму...
Слышу дыхание...страх ощущаю...
Может с собой...я тебя отпускаю...
Двадцать три года жила я душою...
Изорванной , смятой..предаю я покою...
Так страшно...и холодно...глупо и сыро...
Вот уж меня опускают в могилу...
Наконец я займу свое вечное место...
Здесь я могу быть женой и невестой...
Стандартную фразу напишет гравер...
Цветы..свечи..слезы защелкнут...