Помилуй

Черные лодки из черного кипариса плывут,
Маслины глаз нежностью смотрят на свет свечей...
Опиум мой,
Когда ты становишься моим сном,
Я твой и больше ничей.

Руки находят друг друга в шелесте ларго...
Обретая следы, мы торопимся перейти на ты...
Ночи предвечные делить с тобой,
Научившись не оглядываться.
Опиум мой,
Когда ты становишься моей строкой,
Я твой и больше ничей.

Слово... дай ему высказать себя всей полнотой голода.
Под фолиантом неба сжатых губ...
Опиум мой,
Когда я...

Люби моё сердце, люби,
До десятого тела лети...
И это при живом то боге...
И это... поцелуем с плеч...
И это... орфографией бездонной.
Трогай, о Господи, трогай,
Десятую речь срезая ножом с пера
Оттачивая всевозможность.
Моё огненное, моё холодное, прекрасное моё,
Дверь закрывай, в неё вошла та, кто должна...
Нам были должны друг друга...
Теперь мы должны друг другу...
Вот в эту зиму, где позвонков ледяная святость,
Где боги спешились снегом,
Где нас осталось огненных лишь двое...

И отбились агнцы от рук,
И летят...
И не боятся воздуха,
Оттолкнулись, чтоб обняться.
Твоя поэзия на губах,
Моя - к твоим губам.
Еще мгновение, и ты к моим ногам.
В любом прочтении смакуя каждый штрих
Разрывается сердце, ибо - не вместить.
Стирает Бог погрешность души и тела в холодное утро.
Готовые призвать белые слова... выслеживают последних алых.
Венецией качаемся.
Предсердия блаженный бег
Услышит влагу сна
И в лилиях капеллы ядовитых стрел,
Вновь арфу тронет...

Шепот целует и ранит.
Тишина, ты говоришь безупречно.
Тишина - ты ли имя Вечного?
Не молчи, это больно...
Я записывал за тобой вдохи,
Я записывал за тобой взгляды.
Я твоими ветрами распят был.
Вдыхай меня осторожно,
Я - несказанное слово,
Я - письма без слов,
Тайно стирающий различия,
Не убоявшийся твоих объятий.

Осень - бессилие сильных мира сего.
Запела золотом Строка,
Ей известны все оттенки истины,
Ей ниспослано Слово...
Вскрыты вены человечности...
Чело-Вечности.

Закат...

***
Даже когда источник сил
сам по себе неисчерпаем,
вся проблема только в том,

что накопление их может
быть нескорым и даваться
с величайшим лишь трудом.


***
Чтобы помиловать животных,
меж собой составить дружную семью,
облагородить труд и быт, –

в грядущих днях
всё ж ещё в степени значительной, пожалуй,
даже людям измениться предстоит.


***
Заданье сущего в нас духа,
может быть, не так в прогрессе даже
наших дум и дел,

как в утонченье облекающих его
материальных...

Не жена ты мне пока законная,
Хоть нас лето давно повенчало.
Находили места мы укромные,
Где любовь начинали с начала.

Мне понравилось мужем быть, милая,
В чём не раз признавался я честно.
И поэтому Бог нас помиловал,
Для меня ты осталась невестой.

Но вот люди, для нас посторонние,
Не спешат поздравлять, только злятся.
В их глазах быт семейный уроним мы,
Потому что нам нравятся танцы.

Не обычные, а эротичные,
Нас в бинокли смотреть попытались.
Для тебя же, однако, лиричен я...

Что нам отпустит ночь, всё примем благодарно,
Подняв бокалы за создавших этот мир.
Сюжет банальный, может даже и сценарный,
Сыграем мы в одной из любящих квартир.

Зачем придумывать, когда и так известно,
Что между нами до утра произойдёт.
К тебе я буду относиться, как к невесте,
Став для тебя медведем, что так любит мёд.

Ночь хоть не брачная, но первая меж нами,
Отсюда радостное чувство новизны.
Волна любви нас укачает, как цунами,
Меня помиловать решишь ты, не казнить.

Шальные...

Невиновности презумпция,
Признаётся не везде.
Ну а где, живёт коррупция,
Нет и слов таких в суде.

Там осудят иль помилуют,
Фактов нужных цепь собрав.
Всё решат там денег силою,
Кто богаче — тот и прав.

Люди разные и мнения,
Во всём разное у всех.
И что где-то преступление,
Где-то верно и не грех.

И законов свод и правил,
Свой у наций всех и стран.
Но повсюду в них оставил,
Капитал, идей обман.

Невиновности презумпции,
Нет, где деньги суд вершат.
И вновь врёт об этой...

Зябко, замёрзла каждая клетка,
Каждая клетка души и плоти.
Ветер, в снегу вся, качается ветка,
Словно, помиловать просит.

Снег белый-белый, а следа провал,
Впадиной — и некрасиво.
Я виноват — я его оставлял,
Шёл — по делам торопливо.

Странности странные, глупости хитрые,
Умности честные, тем недалёкие.
И при деньгах, изворотливо-быстрые,
Смелые с слабыми, с сильными робкие.

Я и не там, и не здесь, и не около,
Мёрзну свирепо — тепло всё раздал.
Изобразить хотел молодца-сокола...

Во Владивостоке разыгралась стихия…
Чем же провинилась ты наша Россия?
Коль так топит дальний Владивосток
И за какие грехи, обрушился водный
поток?

Знать чем-то народ прогрешился…
Коль Господь так сильно рассердился!
Даже кое-кто, жилья там лишился…
Не просто так, Господь рассердился.

Знать надо покаяться народу перед
Богом!
Попросить милости у него немного…
Тогда Бог и уймёт эту с небес стихию
И помилует дальневосточную Россию!