Ползет охотник

Подъем, отбой, упоры лежа,
Садись - вствай - бывает тоже,
Бегом, гуськом, полшага марш.
На утро ты как будто фарш.

На завтрак все ползете строем,
Живете лишь родным отбоем,
Тогда все свалятся в кровать...
Но, нет. Все снова и опять...

Чашка кофе дымится,
И устало ползет карандаш,
Мне сегодня не спится –
Темнота превратилась в гуашь.

Беспокойные мысли
Снова в спринте побили рекорд,
Пальцы вяло повисли,
Недожав воспаленный аккорд.

Занавески трепещут:
В дом врывается ветер и сплин,
Мне приснился сон вещий,
И для клина, увы, нужен клин.

А в словах бесконечность
Многоточий, набросков, мазков –
Беспринципная вечность
Проживает в ударах часов.

Умирая, рождаюсь –
Стол заменит сегодня альков,
И почти...

Никто не виноват и в этот раз .
Привычно лгать, привычно обьясняться.
Но только знайте, что в полночный час,
Те девочки и мальчики приснятся .

Нам говорят про " Вымпел", про спецназ,
Что спас детей, пусть не совсем успешно.
Мне стыдно,ты прости меня, Кавказ,
За горе матерей, что безутешно.

Разорванные детские тела
Средь арматуры , пыли и бетона.
Осетия, страна скорбит. Беслан...
Отцов и матерей от боли стоны .

Забыта богом, видимо страна.
Рабы и есть рабы,-всегда молчали...

Тикают часики: тик-так,
Стрелки по кругу бегут вдаль,
Мне самому не понять, как
Многим из вас меня жаль. Жаль.

Стрелка секунды прошла круг,
Но для меня этот круг - миг,
Только ритмичный глухой звук,
Только момента судьбы пик.

Стрелка минуты длинней чуть,
Ярче секундной ее стать,
Но не на много длинней путь,
И не на много сильней власть.

Стрелка короткая, то - час.
С часом веду я давно спор,
Вечность никак не поймет нас:
То он ползет, то вдруг резв, скор.

Первый раз круг...

Тихо-тихо ползи
улитка по склону Фудзи
вверхо до самых, до самых высот.

Пусть преграды на пути:
и снега, и дожди,
но улитка все ползет вперёд и вперёд.

А достигнув вершины горы,
вниз на землю посмотри -
как же мал оказался твой народ.

И живя среди облаков,
не забудь, что другой готов
достигнуть ещё больших высот.

Туман деревья поглощает,
Жует оранжевый мой дом.
Ползет в овраг за иван-чаем,
Сентябрьской сыростью ведом.

И если буду с небом в ссоре
Иль прокляну я осень чуть,
То знайте — даже птицы в горе
Об окна разбивают грудь.

Муравей несет травинку,
Положив ее на спинку,
И соломинку несет,
Громко песенки поёт.
Он несет и хлеба крошку,
И росиночки немножко.
Очень жарко муравью,
Я ему воды налью.
Эй, попей ка, муравьишка!
С муравьем ползет сынишка.
Тащит груз не по годам,
И ему попить я дам.

Моя кошка заснула в саду,
Прямо на траве.
Старый лист упал ей на спину
И замер.
Желтый, он съеживается холмами
И долинами.

Меж них, наверное, петляет
Где-то речка,
В которой заводь с карпами
Да илом,
В траве трещит кузнечик,
Благочинно
Сменяя песнь любви тягучим
Псалмом,
А на одном холме сидит пастух
И смотрит
На старый город с флюгерами
И ратушей,
Где плющ ползет по городским
Воротам,
А булочница утром, взбив подушки
Над улицей,
С аптекарем здоровается сонным
И угрюмым...

Мякоть апрельского солнца закралась ознобом бриза
в шелест лиственных пальцев на изумрудно-горчащем скелете.
Изысканность легкой походки женственности
слепит чумазую плесень сдавленных прахом сугробов.
К хрустальной мелодике водопадов карнизных
подмешано коррозийное пойло зимнего ветра,
чахнущего в окрестностях
бодрых затрещин змеевидных лучей лимонно-водного

неба, что ползет за шиворот лесопосадки столбов,
заливает сапфировой кислотой поры
асфальтовой планиметрии,
чьи выбоины...

Серой кошкой тоска в душу закралась,
Раньше были друзья, подруги, теперь
Ничего не осталось.
Куда все исчезли? Куда ушли?
Куда пропали?
Они покинули меня, унизили
И душу в грязь втоптали.
Да разве то были друзья?
Я думаю… так… знакомые.
А эта кошка все ползет в душу
И ищет места укромные.
Почему так происходит?
Почему так случается?
Когда мы на вершине, нас все любят,
Все улыбаются?
А когда мы падаем вниз, и ничего у нас нету,
Мы остаемся наедине с собой
И на вопросы ищем ответы...