Полёта

Птица в клетке, птица в клетке,
Сколько зим и сколько лет
Клетки дверь закрыта крепко
И тебе спасенья нет?
Но меня не бойся, птица,
Я хочу тебе помочь.
Я сломлю стальные спицы,
Улетай скорее прочь.
Взвейся над моею крышей
Выше белых облаков,
Взвейся, птица, солнца выше,
Для полёта план таков.
Может, вспомнишь птица, клетку,
Может Богу своему
Скажешь, что безбожник редкий
отворил твою тюрьму...

Так притягательна в начале
Тоска на пасмурном лице.
Я жду конца её печали....
Жизнь начинается в конце!
Когда из облачного меха
Лазурь разглаженных морщин,
Земля стрекоз, обитель эха,
Предел мечтания вершин
И пропасть птичьего полёта,
Мне улыбнутся бирюзой.
Быть может разорвётся что-то
Во мне ушедшею грозой.
И я забудусь на минуту
В шезлонге из весенних трав.
Я буду рад тому салюту,
Как будто первый раз узнав,
Что это степью я болею.
Одной из тысячи степей...
И буду жить одною...

И в песке зыбучем, и в снегу глубоком,
Ямочек цепочкой, шедших по ним, след.
Ходим все под небом, под судьбой и Богом,
И Земной дороги, без препятствий нет.

Даже где путь ровный, может мир проблемой,
Помешать движению и столкнуть в кювет.
Даже в самой правильной, даже в самой верной,
Тени на дороге, если там есть свет.

Горы и равнины, города и веси,
Мир текуч, изменчив, скор и многолик.
Он бывает часто, отчего-то тесен,
Даже тем кто телом, слаб и невелик.

Горечи не знавший...

Пала птица в эхо выстрела,
Разучившись вдруг летать.
Из неё смерть жизнь всю выпила,
Запрещая ей дышать.

Смелость подвига полёта,
Жизни птицы не спасла.
Был сезон и шла охота,
По лицензии сил зла.

Улыбаются убившие,
Не нужды — забавы для.
Так решили силы Высшие,
Бьёт упавшего Земля.

Жизни в разном взяв начало,
Всех, уводят путём в смерть.
Где бы птица не летала,
В вечность ей не улететь.

И комочком птица пала,
В эхо выстрела людей.
Оно жизнь её вобрало,
Не летать уж...

Серый как боло-болото,
День и жить в нём неохота.
Радость в нём меня забыла,
И обрыдло всё — постыло.

Всё и все мне надоели,
Поселилась вялость в теле.
А мир требует — иди!
Трудовой день впереди.

По инерции живу,
Жизнью грежу наяву.
В ней обман всё и мираж,
Люди, я и мир весь наш.

В свет мы шли, а в серость вышли,
Тень мы тени Божей мысли.
И в святые образа,
Зря с тоской глядят глаза.

Серый как боло-болото,
День и нет во мне полёта.
Нет в душе и в теле сил,
Счастья...

У мечты нет срока давности,
У полёта нет границ.
У печали и у радости,
Много поводов и лиц.

Жизнь то радуга цветная,
А то чёрно-белый фильм.
И мы вечером не знаем,
Во что завтра угодим.

И надеясь на удачу,
Будь и к трудностям готов.
Будь внимательным — мир прячет,
Много тайн средь пустяков.

И пылинка горб верблюду,
Сломит, весом лишним став.
И всплыв то, о чём забудут,
Очернит, тех кто был прав.

У всех может быть миг слабости,
Не давай ему стать днём.
У мечты нет срока...

Не мне, судить каким я был,
Но и не вам, кем презираем.
По вашим правилам не жил,
На всё своих хватало сил,
Не гнался я за вашим раем,
И был любим и сам любил.

Не мне, учить как жить кого-то,
Меня учить — никто не будет!
Его не стану слушать просто,
У всех свой потолок полёта,
И я, и ты, и он — все люди,
И каждый, лучше других в чём-то.

Не мне, решать как петь другим,
И мне, не навязать мотив чужой!
Я голосом пою своим,
И лучше буду всем плохим,
Но это — голос настоящий мой...

Там за морем-океаном,
Там за горною грядой.
Меж лесами за туманом,
Город созданный мечтой.

Город светлых, ярких красок,
Живых чувств и красоты.
В нём никто не носит масок,
Лжи притворной доброты.

Дружат в нём не выгод ради,
Душ тепло друзьям отдав.
Не в лицо не бьют, не сзади,
Даже тех, кто виноват.

В нём всем правит главный принцип:
Не убей, не навреди.
Не прерви полёта птицы,
Болью колкою в груди.

И когда совсем устану,
Жить в реальности Земной.
Я уйду в мир за туманы...

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...
Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...
Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле...

Осенний день как будто береста –
Атласен, нежен, чуточку прохладен.
Льняной отрез небесного холста
Без облачных помарок, перьев, пятен –
Высок, недосягаем, необъятен …

*
Росинок серебристое драже
Нанизано на тонкие тенёта.
Деревья в золотистом неглиже ...
Листва оттенков яхонта и мёда
В агонии последнего полёта.

*
Берёзовые стройные стволы
В лучах пестрят сквозисто-чёрно-бело.
Доносится хрустальное «курлы» –
Журавий клин в зените – … а капелла
Звучит прощально, горестно...