Полёт воображения

Их много было при грозе, из шторма все не вышли,
В такт на вёсла налегали, живые в тонущем челне.
Море, буйствуя высоко, свирепствует и добивает,
Без меры яхту заливает, и парус топит - так жестоко.
В преисподней, возле входа, кому-то вечно почивать,
Равно снасти истлевать, на тихом берегу у гроба.
Повинившись перед Богом, спасённый в милость и живой
Отрок, вскормленный природой, кочует с миром и бичом…


ІІ

Perestrjyka - перестройка

Кочуя миром да с бичом, верхом всадник медный...

На пути из дальнего скитания,
С горечью слёзного прощания,
Под флагом шёл голландским
Корабль, курсом капитанским.

Что клялся отдать свою душу,
Клонился дьявольскому вечу,
У мыса, дабы, Доброй Надежды
Не сесть на рифы, так кипучи.

Шторм разозлил и не на шутку
Сереющую гладь морскую,
Паруса забрал и стропы ветхие,
Фантом свершил, явленье редкое…

В мир параллельный он отправился,
До Второго парить Пришествия,
Неуязвимо бороздить по вечности,
Символом пристав к бессмертности...

Сыграю я любовь, которой нет милее,
На флейте нежных чувств, подаренных тобой.
Мы будем танцевать на парковой аллее,
Подхватят этот вальс валторна и гобой.

И будет в унисон подыгрывать им ветер,
Серёжками шурша мечтательных берёз.
Танцуя, вспомним мы о сумасшедшем лете,
О том волшебном дне, что счастье нам принёс.

Мы будем танцевать до головокруженья,
Мелодия мечты заполнит всё вокруг.
Аллея. Летний парк. И вальс-воображенье.
И камертоном в нём - сердец влюблённых стук...

Ушла. И некого винить…
А пепел ее тонкой сигареты
Как прах любви. Его похоронить
Желания и силы нету.
***
Ты облачишься в серый балахон
И тихо будешь ждать центуриона.
Придет он, а меня свезет Харон
В Аид под ваши сладостные стоны.
Уж лучше смерть, чем видеть мне
Тебя в объятиях другого.
Я подготовлен к ней вполне.
Пусть прогневить могу я Бога,
Но драхму приберег, а не псалтырь
В последний путь вне всяких правил,
Чтобы угрюмый поводырь
Меня нарочно не оставил
На этих берегах...

Вдохновение - глупая шутка,игра,
Где все фразы ложаться вычурной речью.
Даже пишешь когда,что ты моя -
Ведь тебе от этого,видно,не легче.

Да и я готов кляться,что это любовь,
Что не жить без тебя,без твоих слов,улыбки.
Для тебя я на всё пойду,я готов...
В ванной вены вскрываю в глупой ухмылке.

Разве это любовь?!Где все фразы - ложь!
И твоя незнакомая ласка и нежность...
Ты писала мне,я был верить готов -
Вот она,моя явь,моя бесконечность.

Знала б ты,что я жил тем же,чем и ты...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Я никогда и не думала,
Что это может случиться иначе,
Нежели бывает
Обычно.
Но пожары,
Испепеляющие мысли,
Бывают
Гораздо сильнее
Тепла,
Даримого телом.

Однажды
Он просто написал мне.
Парень, которого я не знаю.
И не узнаю никогда.
Я не видела его лица.
Я не видела его.
И даже не догадывалась,
Какой он
На самом деле.
Воображение нарисовало
Его по-своему.
На собственный вкус.
Нарисовало образ,
Который понравился сразу.

Он написал всего
Одну только фразу.
Просто...

Когда б собрать все памятники света,
Из них, конечно, был бы самым лучшим
Нерукотворный памятник поэту,
Который за собой оставил Пушкин.
Сей памятник, в моём воображенье,
Представлен снопом цвета золотого,
Он нерушим, он вечен, без сомненья,
Он создан был чудесным русским словом.
Он не похож на тени великанши,
Он не похож на прочие скульптуры,
Он - словно храм у каждого в сознанье,
Творенье неземной архитектуры.
Связали поэтические узы
Нас с творчеством великого поэта...

Я в пустоте у Вас ищу себе покой,
Но почему-то нахожу одно смятенье.
Пишу стихи дрожащею рукой,
Вы для меня - декоративное растенье.
Ваш чудный цвет, Ваш неизвестный аромат
Меня пленил, пуская в ход воображенье.
И я уже чуть–чуть, наверно, виноват,
Затеяв с Вами это глупое сраженье.

Я ваших глаз не знаю глубины,
Я ваших рук не ведаю тепла,
Но и не вижу в том своей вины,
Что пустота сквозь пальцы протекла,
Что очарован хрупкой простотой,
Воображеньем сладостным из вне,
Я обвенчался с Вашей пустотой,
Поняв, как вы нуждаетесь во мне.
Что не ищу я в теле красоту,
Что мне от Вас нужны лишь Вы сама,
Что я хочу заполнить пустоту
И научить Вас в ней сходить с ума.