Полумрак

Моя память твой образ собирала мозаикой:
Голос нежный, цвет глаз и волос, мягкость губ –
Примеряя любовь опять наизнанку,
Я бечёвкой льняной замкнула наш круг

Из надежд и разлук – стекол калейдоскопа –
Череды сладких встреч протяженностью в миг,
Половина любви, половина порока,
Между ними огонь беспричинно возник.

Мы друг другом тогда не могли надышаться –
На двоих одеяло, блик лунный, вино,
В полумраке так сложно собою остаться,
Растворившись в объятьях, не все ли равно,

Что...

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Что это значит – быть собой?
То, что чуть видимый, любой
Штришок, частица бытия
Есть кровь твоя и плоть твоя.
Законы Божии просты:
Ты истинный – не только ты.
Твой нерв – связующая нить
Всего со всем. Собою быть —
Быть в полной мере, до конца
Свершённым замыслом Творца,
Быть на Него во всем похожим.
Ты – образ и подобье Божье.
* * *
Так вот она, душа моя —
Лесной массив под небом синим.
Даль, потерявшая края,
И Богом полная пустыня.
И в жизни знаю я одно:
Так, как расправить...

Запираясь в мёртвой тишине истёртого дня,
у бело-огненного тумана холода, у олова
расплавленной ночи, между строчек, между голых строчек,
сжавшихся в узел безмолвия проводов, у покрывала звёзд,
разбросанного случайным прохожим, отчаянным, безбожным
ритмом ветра, у разлитого полумрака любви,
невостребованной, забытой, избитой до каждой буквы, у рук,
изрезанных в полую ночь мёртвых вен, я успел
сказать тебе – мне ещё нужно твоё дыхание,
оборванное на полуслове декабрьского рассвета,
и...

Писарь сидит в полумраке,
В комнате тлеет свеча,
Водит пером по бумаге.
Это письмо для гонца.
Этим пером разрушал он,
Этим пером и казнил.
Этим пером и спасал он,
Этим пером и любил.
Просьбы, законы писал он,
Сидя у тусклой свечи.
Жаль, что стихи не писал он,
Мы бы сейчас их прочли.
Время событья уносит,
Судьбы, деянья, года.
Время стихи не уносит,
Люди их помнят всегда.

Тугие мышцы обтянули грудь,
Изгибы тела- истины награда.
Движения живы,словно ртуть,
Перетекают сквозь дремучие преграды.

Вдыхает ветра аромат,
Почуяв жизни трепетание.
И мозг,как супер-автомат,
В момент считает расстояние.

Отсчет пошел, скользящий взгляд,
Он проникает сквозь завалы.
Как управляемый снаряд,
Меняя ужасы оскала.

И тишина...
Такая дура -тишина,
И ей не слышно миг полета.
И жертва не увидит взлета,
И с треском рушится спина.

Кровавый пир;
Накормит землю...

Тоскливый дождь, зонты спешат.
Неторопливая весна чуть-чуть остыла,
И лужи зеркалами отразят
Небесных туч пейзаж унылый.

Средь непогоды ты и я -
Примчались душами здесь слиться,
Чтоб раствориться в чистом "Да",
К всевышнему на время возвратиться.

И в полумраке вздохов, слов.
В сплетении таинственных желаний,
Приснится продолжение вещих снов,
Судьбы заблудшей нашей оправдание.

Мы разделили пополам
цвет ночи, и ночную верность,
июльский хлеб, июльский дождь,
дрожь фонарей, ожог дыханья,
прохладу стен, камин, постель,
и раскалённый добела
восток зари, где птичий шелест
с ладошки лета тянет крошки.
Мы разделили пополам
сон в дымке облачных рогож,
и пробуждения молитву,
луч рваный на гардине утра,
беспамятство остывшей плоти;
и полустанков мерный ритм
в волнах безвременья, где нимб
сухого солнца с вкусом дёгтя,
и битого стекла ранимость,
бросаются под...

Один воображенья день
(поэма)

1.
Это игра. Игра из моих слов.
Ведь я поэт и мне разрешено.
Воображению - предела нет.
Мои слова, словно из снов.
Они пьянят словно вино,
Но сон - развеется в рассвет.
Я в рифме отдался мечте,
Пусть для кого-то это бред.
Мечта без действия - глупа.
Бывает, плачет, как дитя,
И нужно её чем-то успокоить
Ведь так бывает, сердце ноет.

Я показал, как я б любил,
Если б реальною была ОНА.
О, да! Это всего мои слова,
Придуманного, мною, дня.
Ласкают...

Считывая пульс проводов,
маскирующихся
под шорох ветвей,
суббота сбивает с толку.
Летний город
растворяется
в капле свободного времени.
Мы уйдём от всего,
что скопилось под матовой охрой окон;
мы спрячемся
под крыльями-перьями
бродячих артистов,
в театральном дворике, в закулисье
разгорячённого полдня;
или в пустом прохладном кафе,
в полумраке скучающих глаз официанток;
или в сквере,
где монотонно тают
вспышки фотографов
на белоснежных платьях невест,
и где слышно,
как...