Полночь

Ночь подметает улицы,
тьма осыпает нежностью,
лета шарманка крутится,
месяц торчит подснежником.

Падает ветер коршуном,
куртку полощет за лацканы,
в левом кармане – прошлое
мелкой монетой бряцает.

Липы вздымаются пеплом
под приглушенным светом,
в правом кармане – ветер,
словно венок сонетов.

Звёзды ползут через полночь,
будто по венам усталость,
сердце – последний безбожник –
дробью стучится в август.

Это случилось двадцать пятого мая
В полночь, преодолевая
Расстояние между Москвой и Каширой,
Я осознал суть строения мира.
Сосредоточившись на этой идее,
Я обернулся библейским змеем.
Распространяя вокруг сияние,
Я стал носителем тайного знания.
Расположившись в сердце галактики,
Постиг закон космической математики.
Всё во всём – открылось мне, по-секрету –
Центр повсюду, окружности нету.
Нет виноватых, невиновных тоже –
Каждый несёт на груди мишень, а за спиной ножик.
Всякий...

Способность видеть в полной темноте...
В совершенном безмолвии звучит и день и ночь...
Мелодия глаз её и их оттенков...
Воздух, разглаживающий ткани белых знамён нашей нежности...
Мои руки, что плавно перебирают аккорд за аккордом твои звучания...
И напряжение белого ветра сменяет шёлковое дыхание нежности...
Губы склоняются к тебе боль дня стереть -
Узоры из шрамов дневных богов, что пытаются научить тебя забывать о нежности…
Влить в каждую клеточку откровение любви...
Нет, не телами...

I

Когда у ночи вкус
бессонницы и ветра,
когда сквозь шапки сосен
льётся влага звёзд,
и в памяти ладоней –
теплота песка,
а на крыльце –
ленивый хор цикад,
я прикасаюсь,
словно к девственной прохладе,
к полночной тишине,
набросив тень на сердце,
и нахожу в луне –
печать Джоконды,
и жду рассвет,
боясь пошелохнуться,
чтоб не спугнуть туман
седой реки.

II

Вечер
разбросал сто дорог.
Солнце качнулось на ветке.
Саван рубиновой пыли
лёг закатом на берег.
Птицы, лесные...

Волны гонят ветер,
Всё быстрее к цели.
Может и заметят,
Что мы уцелели.
Небо как чернила,
Вылилось устало.
Сколько же нас было?
Сколько нам осталось?...

Скоро будет полночь,
Холодно и страшно.
Не позвать на помощь,
И боится каждый.
Время до рассвета
Может затянуться.
Как найти нам этот
Шанс, чтобы вернуться?...

Коротать нам ночь в тревоге,
Не иначе.
Видно, нас забыли Боги
И удача.
Не помогут и молитвы,
Ну так что же?
Темень режет глаз как бритва,
Осторожно...

07.12...

В полночь пробьют часы
На башне.
Ты перестанешь быть
Домашней.
Вспыхнет в глазах огонь,
И взяв мою ладонь,
Ты увлечёшь меня в полёт.

Ветер несёт нас вверх
Всё выше.
Вот и звучит наш смех
Над крышей.
Город ночной
Лежит под нами.
Сердце моё
В груди как камень.
И мы летим
Вдвоём.
Там позади
Наш дом,
В нём нас никто не ждёт.

Ночью летать с тобой
Люблю я.
В небо зовёшь опять
Целуя.
Время своё возьмёт,
Рука руку найдёт,
Снова с тобой начнём полёт.

13.12.2007

Осени призрачный берег,
солнца иссякший родник.
Ветер шуршит в аллеях,
ветер сивиллиных книг.

Сердце просвечено золотом,
словно пустыня звёздами.
Месяц блюдцем расколотым
замер в промозглом воздухе.

Тени шепчут на ухо
гулом осенних погостов.
В серых глазах переулка –
месяц обглоданной костью.

Волны разносят слепо
песни всех обречённых.
Тихо плывёт по небу
чёрным лебедем полночь.

В разноцветном огне листопада
тлеют нотки
осеннего джаза.
Мы пойдём по сентябрьской грязи
собирать
осколки заката.

Мы пойдём дорогой заросшей,
там где ветер,
полночный странник,
поливает ромашку солнца
золотыми слезами
и дрожью.

Мы пройдём сквозь осеннее поле,
где луна,
ледяная сваха,
усыпляет детские страхи,
отпуская сердце
на волю.

В беспроглядной осенней вьюге,
там, где полночь
лучиной тлеет,
обручится душа с мгновеньем,
повенчается сердце
с разлукой.

Когда -то август был особый -
его пьянящий аромат...
Такой.., чарующе-медовый..,
и нежно-розовый закат.

Цветочно-вкусный воздух..,пряный,
его хотелось даже есть...
Волшебный, с нотками тимьяна,
духов волнительная смесь...

Витали трепетные чувства..,
когда по лужам, босиком...
Смешно и весело, и грустно,
мы с ним бежали под дождём.

И сердца громкие удары,
казалось - слЫшны за версту...
А вечерами, под гитару..,
полнОчь в фиалковом цвету...

Глаза влюблённые блестели,
и...

Испоганена суша.
Испоганено море.
Своды наших законов
превращаются в хлам.
Свет лишь тЕплится в душах,
и погаснет он вскоре.
А потоков фотонных
недостаточно нам.

Очень скоро Атланты –
вседержители наши,
покачнувшись, уронят
небосвод голубой.
И тогда на курантах
стрелки полночь покажут,
и наш мир похоронят
под протяжный их бой.