Полка

Яков Есепкин

ЛОТОСЫ ЭДЕМА

• «Эсхатологическая мистерия «Космополис архаики», давно ставшая культовой в российском литературном андеграунде, а теперь и на книжном рынке США и Канады, не может не потрясать. Глобальную трагическую парадигму вполне логично продолжают и завершают такие произведения Есепкина, как «Траур по Клитемнестре» и «Вакханки в серебре». Они уже доступны не только русскоязычному мировому читателю, но и русским элитариям, сохранившимся на постсоветском пространстве.»
О...

Я не астролог, не мудрец индусский –
Как человек, я сердцем сознаю:
Погибнет мир, когда последний русский
Падёт, сражённый недругом в бою.

Науськают послушных псов пиндосы,
Тех, что визжат и трутся возле ног –
И, как грибы, расти начнут погосты,
И над землёй повиснет едкий смог…

Любую силу сдерживает сила.
Когда есть тьма, то должен быть и свет.
Вот потому с надеждой на Россию
Глядят народы мира много лет.

Не жгла она селения напалмом*,
Не превращала в пепел города**.
Ни на...

Дежурные вопросы и ответы...
Ну как дела? Всё хорошо! Как у тебя?
И у меня... в порядке всё конечно...
Работа... дом... всё в общем как всегда.

По расписанию проходит наша жизнь...
Судьба нам разложила всё по полкам.
Махнуть рукой и всё бы изменить...
Рвануть на Юг и полежать под солнцем.

А с неба льют холодные дожди...
Неутешительный опять прогноз погоды.
И как всегда должна куда-то я идти...
И делать то... что мне совсем не хочется.

Дежурные ответы и вопросы...
Как жизнь...

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Беготни маята,
И присутствия мираж.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Всем назначат места,
Полку дав и стелаж.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Жизнь предельна проста:
Кто не свой – тот не наш.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Не спасёт красота,
Там, где всё дашь на дашь.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Жизнь без цели пуста,
Маяты глупой блажь...
Марковцев Ю.

Запрячу печаль и усталость
И горе подушкой прижму.
А что же останется? - Жалость
К тебе и к себе, ко всему.
Останутся книжные полки,
Стихи и великая тень.
А главное - память о долге.
И радостный вопль кофемолки
Откроет мой завтрашний день.

Спасибо тебе, дорогой,
За то, что ты вышел навстречу,
За то, что увижу с тобой
Всё то, что одна не замечу.
Спасибо за то, что узнал
И строчку мою, и заколку.
Еще за вечерний вокзал,
Еще за вагонную полку,
За то, что теперь я смогу
Поладить с твоею судьбою.
Но я не останусь в долгу
Пред совестью и пред тобою.
Ты стул свой придвинешь к огню,
Закроешь и окна, и двери
В тот час, когда я заслоню
Тебя от последней потери.

По кухне бродят сны кухонные.
Они тягуче-монотонные.
И слышится, как из пакета
На полку сыплется пшено…
Оно шуршит средь измерений
Средь теорем, времён, варений…
И скрипнет вдруг в пространстве где-то
В миры хрустальные окно…
Дробятся в стёклах сны и множатся,
Душа томится и тревожится…
На мягких пыльных лапах бродит
Кот Шредингера за углом.
Кошачьим глазом окаймлённый,
Внезапно вспыхнет луч зеленый,
Пронзает воздух и проводит -
Границей - созданный надлом.

Будет так как должно и никак не иначе,
Как угодно, как нужно Богам.
Ими всё решено и нам путь предназначен,
Нас расставят они, по своим по местам.

Объяснят, растолкуют, разложат по полкам,
Обругают-похвалят, за дело и без.
По равнинам, низинам своим и пригоркам,
Разместят и назначат свой времени срез.

Нам из наших времён не уйти — в них законами,
Все мы впаяны — в них, умирать нам и жить.
Из рождения в смерть, лишь сквозь них дней дорогами,
Оставляя здесь тело, душой уходить.

И...

Она была преступницей чертовка,
Преступница, тогда с бомбардировкой,
Ворвалась в детство мирное война,
И жизнь перевернул сам сатана.

Всё в детстве стало точно как у взрослых,
Паёк и табурет для низкорослых,
Приставленный к станку, и на ремне пакет,
Работать долго с перерывом на обед.

Им вместо игрушек, детали, станки,
Там бомбы, пожары и слово сынки,
С болью в душе о Победе мечтали,
На фронт провожали, плакали, ждали.

Дети полков, так же быстро взрослели,
Метко стрелять они...

Яков Есепкин

ЭЛЕКТРЕ

• «Если на одной чаше весов разместить всё лучшее из Серебряного века, а на другой – книги Есепкина, пребывающего и ныне в глубоком андеграунде, столь чтимые Бродским Цветаева, Мандельштам и иные великолепные составители текстов окажутся едва ли не в безвоздушном эфирном пространстве, на губительной иллюзорной высоте.»
Р. Селехов

I


Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый...