Полетим

Чорна ніч на землю впала,
Я в думках тебе плекала,
Ніжно очі твої цілувала,
Про себе зовсім забувала.

Чорний янголе, прийди,
Запали знов всі світи,
Щоб не плакали дівочі,
Мої теплі карі очі.

Ти з’явився, наче диво,
Моє серце вмить зомліло
І шептало, що це—ти,
Але час прийшов піти.

Порожнеча, сил не маю,
Свою долю проклинаю.
Хоча знаю: різні ми.
Й прошу: «серце відпусти!»

Я не в силах розлюбити,
Своє серце розчавити,
Що тобі здалось в полон.
Ні, мій любий, це не сон...

Кажется морем – края не видно…
Те же чайки, тот же песок.
И даже чуть-чуть за «Тихий» обидно –
Намного теплей, берег также высок.

А облака, ни с чем не сравнимые,
Нависли низко – рукой достать.
Узор нарисуют и, ветром гонимые,
Опять полетят куда-то вспять.

Море – озеро, озеро – море,
Какая разница, та же волна.
Здесь даже красавице «Авроре»
Вполне приемлема глубина.

Здесь ныне военно-морские силы
Хранят покой российских границ.
Когда-то вихри враждебные вили
Давно, но нет...

Страшнее кошки
нету хищной птицы...
Когда в пике зайдет -
не спрятаться, не скрыться,
не защитят и каменные глыбы
гнездо несчастной кистеперой рыбы.
"Ага, понятно: здесь вы и живете!", -
проходит кошка в бреющем полете,
трубой задравши кровожадный хвост,
и, ввинчиваясь штопором в погост,
пугает маленьких веселеньких старушек,
клюющих заготовленный компост.
Медвежий угол - тихая столица,
здесь каждый бомж готов доходом поделиться
с несчастным обедневшим олигархом
и исповедь принять...

Назови ее ласточкой,
и она полетит к весне,
Назови ее ясною,
и она обратится зарей,
Окрести ее, ласкою,
и она обернется в шелка.
Это музыка нимф, что легка,
И свежа, как ветер ночной.

Дай ей имя - желанная,
и она тебе явит любовь,
Нареки ее славною,
и она будет доблесть ковать,
Вверь ей ночь беспроглядную,
и предстанет она звездным телом.
Это музыка ангелов белых,
Что на крыльях несут благодать.

Май манил весенним звоном,
Веселым ветреным задором!
Вышел на крыльцо маньяк,
Мимо девушек….. Косяк!

В лес уехать не проблема!
Голову отстрелит лето-
На плечах пенёк без мозга!
Это блеф и след от морфа…

Началось в деревне лето,
Свежий запах треплет нос!
А Сенёк орет куплеты:
«Что же будет? В чем вопрос?»

Разруха в мозге чадит кальяном.
И мысль мне в череп бьёт тараном…
Удар по печени вином!
Вином то, ДА! А мысль всё гложет,
Гложет по ночам безменным...

Крыло, несущее...

Цепи привычек сковали все тело,
Переплелись и узлом сошлись сложным.
И почему-то теперь мне нет дела,
Что в настоящем, а что уже в прошлом.

Теперь не понять что действительно нужно,
А что шелуха, и что можно отбросить.
На небо смотрю, отраженное в лужах,
Не в силах невидимый груз с себя сбросить.


Цепи разлуки все сердце сковали
В час, когда близкие вдаль уходили.
Память кричит о том, что потеряли,
А разум о том, чего не находили.

Все чаще теперь грусть-печаль мне подруга...

Сожги слова, оставь бумагу,
ее сжигали много раз...
На ней все наши души наги
в проекции из слов и фраз.
Без масок, мишуры и фарса
мы умираем...Как же так?
Постой, оставь не жги бумгу,
давай напишем напишем о мечтах.
О чем мечтаешь? - о полете.
-Тогда пиши об облоках!
Издать вы книгу в переплете
с обложкой в радужных цветах...
Так что не жги, мой друг, бумагу!
Оставь вживых эту мечту...
Пусть будут души наши наги
и освещают пустоту.

Мой милый мальчик, я тебя люблю,
любовью глупой, страстью безнадежной,
и от судьбы я ничего не жду,
пусть так останется, как было прежде.

Нам вместе быть с тобой не суждено,
но помню я твои прикосновенья,
как целовала губы и лицо....
и словно погружалась в сноведенья.

Ресницами водила по щекам
и ощущала юношеский трепет,
порой казалось, будет вечно так,
но понимала, нет любви нелепей,

То ощущение полета на яву,
при виде твоих глаз печальных,
И как же сильно я тебя люблю...

Рассказала мне бабуся славненькую сказку,
Как игрался, умиляясь, шаловливый Васька.
«Мастера» и «Чемпионы», массы нашего двора,
Детвора вся почитала Ваську-птичку-короля…

Толи заяц, аль медведь, мо ж лиса, какая?! Нет,
Кличка Васьки «Соловей», не совсем простая.
Детям весело, смешно, также, короедным всяким,
Ля бемоль берёт лишь он, тенорком пернатым…

Запылённая весна, грохот птичий среди марта,
А солистом главным был - Васька, громко заливая:
«Кто спел правду, при делах, мне...

Любви прекрасные мгновенья,
Сплетенье рук, сплетенье ног,
Пожар в телах, страстей томленье
Души полет и сладкий смог.

Дурманом этим опьяненный,
Ты забываешь обо всем,
Ты голый раб, судьбой плененный,
Любви обласканный огнем.

Сгореть в нем, вот предел мечтаний
Чтоб сладкий сон был навсегда,
Чтоб никогда не просыпаться,
Чтоб были в нем лишь Ты и Я.
Владимир Тихонов.