Поле чувств

Вот так в восьмидесятые года,
Засевали на Дону казаки поля…
Агитбригада выезжала к ним,
Хлебороб был в Союзе любим!

Руководство партийное знала…
Хлеб для страны веками награда!
Всем снабжала хлебороба тогда,
Техники хватало в совхозах всегда.

На Кубанце ездила агитбригада,
Для хлебороба это, была награда…
Немножко в обед, с час отдохнуть,
Культурной жизни в поле вдохнуть.


Если глядеть на фотографию, с правой стороны рядом с баянистом Коноваловым Александром, автор стиха.

Так в полях за урожай идет борьба…
Аж не выдерживают, горят трактора!
Убыток крупный приносят иногда,
Для хлебороба это большая беда…

Такой трактор стоит миллионы сейчас!
Это сколь надо зерна продать подчас…
Чтоб новый трактор купить вот такой,
Да! На нём ринуться в трудовой бой…

Поля пахать на Дону и засевать,
Чтоб урожаи хорошие здесь собирать!
Россия надеется на донских казаков,
Они ж земледельцы из пакон веков…

У подлости нет нации и пола,
Нет срока давности, предательству и лжи.
И раны залечив, потери холод,
Не забирает, время из души.

И не прощением, не местью боль утраты,
Не отменить и не вернуть тепла.
Тем кто был ранен, подлостью когда-то,
В ком она выжгла, мир души дотла.

Месть путь в тупик, но подлости не может,
Быть снисхождений и пусть Бог простил.
Но голову повинную меч тоже,
Сечёт когда, подлец её склонил.

На зло добром ответившие этим,
На минус плюс, изменят в доброте.
И...

.
.
Метель пугала, в проводах
тревожно ночью бредил ветер,
потушены огни в домах,
фитиль у лампы еле светел.
Посёлок Курловский. Снега…
Сверчок давно уснул за печкой.
Во сне июля берега
шептали травами над речкой.
.
В ночи иконы строгий лик
внимал, мерцая, песне тихой.
Мир кроткий замкнут, невелик,
дремотой полон сладкой, липкой.
И голос мамы в сон клонил;
подпевкой стон калитки хлипкой.
На пол вязанье уронив,
клубок игрался мягкой ниткой.
.
Июльский жар. Владимир мой...

Пробегусь по полям, пробегусь по степям!
На донском коне здесь, красавце гнедом…
Вспомню, как в детстве скакал… по родным
своим степям!
Над своим любимым донским хуторком.

Мельняковский хуторок… в 60-е процветал!
Казак в те годы жил, трудился, не унывал…
Соблюдал вековые традиции своих казаков!
Во благо Великой Родины трудился хорошо.

Животноводство процветало в этих степях!
Пшеничка к осени золотилась в полях…
Поднималась в те годы союзная наша страна!
Из порушенной войной...

А сердце чувством подсказало,
Сознанью нужные слова.
О том, что частью души стало,
Чем ум живёт и голова.

И слово стало стиха песней,
Несовершенной, но живой.
Негромкой, искренней и честной,
Как мир души моей – простой.

В ней нет изысканности слога,
Она, как сон росы чиста.
И простотою не убога,
В ней чуть наивная мечта.

Мечта о светлом и красивом,
Как наших, русских берёз суть.
О мире, где злу не по силам,
Добра ростки к Земле согнуть.

Для чувства нет границ предела...

Речка чистая, над речкой
перекинулся дугой:
половинкою колечка, мостик, с бока на другой.

Заигрался ветер в косах
тёмных девичьих волос.
На глазах реснички в росах,
за ресничками вопрос…

Ты скажи девчонке речка,
как ей мостик навести
и связать сердца колечком,
и любовь не упустить?

От реки летел цветочек
в ситец розовый одет.
Знали речка и мосточек,
знали трое, в чём секрет!

Обвален, мелок – явно русский,
Оплыл, замшел от времени окоп.
Порос травой густою бруствер.
Анфас к нему оскален дойче дот -

Былою силой грозно дышит,
Глядит в упор провалами бойниц?
Как будто, посвист пули слышен,
Среди травы, сквозь щебет мирных птиц.

Так, словно снова кто-то грудью,
Стволы закрыть готов в сей смертный час.
Разрыв! Рывок, сквозь трупов груды…
Пронзён пунктиром пулеметных трасс.

На нити фронтовой колючки
Глядят мертвО, остывшие глаза,
В руке зажат от дома...

На темно-рдеющем полотнище вселенной,
Среди пришитых криво маленьких частиц
Сквозь тени, задевая грозди небылиц
Сверкает жизнь твоей мечты проникновенной

Скользя, лучи летают в коридорах вневремен,
Захватывая истину и мысли – все из неоткуда,
И вдохновенье поглощая из души вселенской груды
Готовы к воплощенью не родившихся имен,

Когда-нибудь сей свет заглушит все неслышимые крики,
Когда-нибудь прорвется он из тесной пустоты,
Разрушив временные рамки и мосты,
Когда-нибудь создаст...

Наш острый клинок,
С небесами говорит,
Забыв об огне.